— Куда они денутся, — ухмыльнулась красноволосая. — Лучшая на курсе, без меня на этих сборищах и послушать будет некого!

— Моя гордость! А папа как?

— Мы… Примирились. В конце-концов, характером я вся в него, поэтому постепенно начинаю понимать. Главное и неизменное — папа меня любит.

— Я тоже.

— И я тебя.

— Да?

— Да.

Ива неловко взболтнула ногами. Некоторое время молчание разливалось вокруг лавочки, смешиваясь с паром от кофе.

— А как Мила? Не знаешь?

— Все-таки стала дизайнером. Набирает популярность. Покрасилась, как ты, только в синий.

— Моя девочка. А Рус? Кир?

— Рус в Германии, опять. Уехал туда на симпозиум. Говорит, продвигается в решении проблемы с синдромом. А Кир… Неужели не слышала?

— Что? — Иволга выпрямилась и сжала кулаки. — Не говори, что он…

— Известный художник-аниматор. Рисует сейчас второй сезон своего мультсериала.

— Оба-алде-еть!

— Хочешь, пойдём ко мне и посмотрим вместе? Адрес ты знаешь.

— Ты что, так и не продал квартиру?!

— Она же не моя. Родителей. Её сдавали, но сейчас я собирался провести там пару дней, — Глеб поставил стакан на скамейку и поднялся, протянув любимой открытую ладонь. Ива посмотрела ему в глаза.

— Не злишься?

— Пару лет назад ещё злился. А потом полюбил тебя с новой силой.

Девушка кивнула и поднялась со скамейки, крепко уцепившись за руку Глеба.

— Тогда я пойду с тобой, куда захочешь.

И они спустились в метро, молодые, свободные и совершенно счастливые. А на скамейке остались два стакана кофе. Один был пуст, второй — наполнен до краёв.