дрались на арене в Изун-городе, и он поддался мне в финале, чтобы я стал чемпионом и завоевал доверие у Буйных. На этот раз на нем оказались тяжелые доспехи, делавшие его шире раза в два. От удивления я забыл, что там должен был сказать по Уставу. Штурм оценивающие осмотрел меня с ног до головы — у него был умный взгляд старого, повидавшего виды, солдата.

— Ты неважно выглядишь, — заключил он и, усмехнувшись, добавил: — Тяжелый выдался денек?

— Тяжелый, — согласился я.

От переизбытка эмоций я уже успел позабыть о боли, но когда Штурм напомнил о ней, у меня снова заныло все тело от весьма чувствительного падения с металлической лестницы, и загудела голова от того, как меня несколько раз приложили лбом об пол охранники Яскера.

— Эй там, на входе… слетай-ка за Негус Хекет, — крикнул командор часовому и тот, коротко козырнув, мгновенно умчался. — Полагаю, ты уже знаешь, что операция на ХАЭС завершилась. Станция зачищена, диверсанты обезврежены, Посох возвращен… хотя вашей задачей было только разминирование мин. Ну да ладно, победителей не судят. В данный момент на станции еще ведутся поисково-спасательные работы, но завтра она уже будет снова запущена.

— Командор…

— Да, из твоей группы никто не пострадал.

— Спасибо.

— А все из-за этих мелких засранцев. Кто бы мог подумать, что гоблины способны на предательство.

— Их подбил на это инженер ХАЭС. Грум…

— Хмурняга, — кивнул Штурм. — Мне уже доложили. Помню его. Пришлось даже с ним здоровкаться за лапку его поганую на каком-то митинге.

— Он не ушел от наказания.

— Вот это по-имперски. Все-таки в какой справедливой стране мы все живем!

Мы обменялись ухмылками. Штурм Бешеных, несмотря на свой устрашающий облик, располагал к себе гораздо больше, чем смазливая Елизавета Рысина. В нем не было ни грамма напыщенности и высокомерия.

— Там, на арене… в Изун-городе… я думал, что вы из Комитета, — признался я.

Штурм внимательно на меня посмотрел, прищурив глаза.

— Хранители тесно связаны с Комитетом. Я не всегда согласен с их методами, но вместе мы делаем все для защиты нашего государства, — произнес он.

— Амулеты Буйных настолько опасны, что угрожают всему государству? — удивился я.

Наверное, это было нарушение субординации, но Штурм не разозлился.

— А тебе разве не сказали, что это не твоего ума дело? — беззлобно ответил вопросом на вопрос командор.

— Мне говорят это постоянно, — пожал плечами я и Штурм хохотнул.

— Лично мне, помимо всего прочего, не хотелось, чтобы чемпион Буйных стер тебя в порошок. Ты неплохой боец и я надеялся, что хотя бы до ИВО ты доживешь. Учти — я говорю это не каждому.

За сегодняшний день уже два высокопоставленных лица сообщили мне, что я неплохой боец, но при этом проживу недолго. Невеселая тенденция.

— Что ж, тобой уже сделано немало для блага Империи. Ну, а теперь… Каждый солдат Имперской Армии, вне зависимости от расы, пола, вероисповедания и… хм, всего остального, должен пройти службу в Игшском Военном Округе. Враг не дремлет, и, если что случится, любой имперец должен знать, с какой стороны браться за топор или жезл. Не кривись. Ты думаешь, что уже все знаешь и умеешь? Скоро ты убедишься, что это не так.

— Тебя опять беспокоит колено, Штурм? Я говорила, что давно пора залечить старые раны, иначе будет хуже!

К нам подошла высокая женщина с металлическими руками и маской на лице. На ней было странное длинное одеяние, светящееся зеленым светом, а из-за спины торчал необычный посох с вращающимся наконечником из трех зубьев. Я уже начал немного привыкать к такому количеству восставших вокруг, но мне все равно было не по себе, когда они находились так близко.

— Колено подождет, — покачал головой Штурм. — Ты просила надежного курьера, чтобы доставил в ИВО пакет с документами. Вот, парнишку как раз снаряжаю. Никита Санников, может слышала?

— Тот самый? — с интересом посмотрела на меня женщина.

— Именно. Это Негус Хекет, глава Совета Ученых Советов, — обратился ко мне командор.

— Ну и видок, — произнесла Хекет.

Она взяла в руки свой посох и сделала резкий выпад в мою сторону — острые, как бритва, зубья клацнули в сантиметре от моего лица. Я рефлекторно схватился за меч, но Хекет не собиралась нападать. Меня окутало еле заметное сияние и через секунду я с удивлением почувствовал себе лучше.

— Это временный эффект. Тебе нужно отдохнуть, — сказала она. — Я слышала, на ХАЭС было жарко.

— Скорее холодно, — ответил я, вспомнив лигийских магов.

— Вы спускались в захоронение Зэм… Ты видел там скрижали? В каком они состоянии?

— Ну… если это те каменюки с каракулями, то когда я их видел — на них не было ни царапины.

— Отлично! — с облегчением выдохнула женщина.

— Но мы там были не одни.

— Культисты… Как жаль, как жаль… они могли бы быть на нашей стороне, но предпочли Тэпа!

— И что ты обо всем этом думаешь? — поинтересовался Штурм. — За ними и правда стоит Тэп или они действуют самостоятельно?

— Пока у нас нет доказательств того, что Тэп жив, но деятельность его культистов внушает опасения, — сказала Негус Хекет и повернулась ко мне. — Когда ты отправляешься в ИВО?

— Завтра утром, — ответил за меня Шутрм. — Быть к шести утра возле Ока Мира как штык. Опоздаешь — шкуру спущу, и не посмотрю на все твои заслуги.

— Я подготовлю документы к этому времени, — кивнула женщина.

— Свободен, Санников.

Мне ужасно хотелось еще походить по Оку Мира, по этому невероятному средоточию имперской власти, но мысли о своей группе не давали мне покоя, поэтому, оставив командора Бешеных и Негус Хекет, я отправился на поиски телепорта. Вернувшись в центральный холл, я сразу заприметил телепортационную плащадку, возле которой уже столпилась очередь, но как только я подошел ближе, меня одернули за руку.

— Ник Санников?

Это был невысокий — для своей расы, конечно, — орк, обвешанный бусами и амулетами с головы до ног.

— Пойдем со мной.

— Куда? Ты кто такой?

— Пойдем. Не бойся. Тебя ждут.