Через полчаса подъехал Максим. И только сейчас, спустя столько времени, я заметила, какая элегантный у него автомобиль. Ангельские глазки так и светят прямо в мои глаза, будто подмигивают и приглашают к себе. Я мечтала о таком автомобиле ещё со школьных времён, вот только на права я так и не отучилось. Не было времени.

Видимо, я долго любовалась машиной, потому что Макс начал сигналить. Я ускорила шаг и через две минуты уже сидела на его коленях. Сама не поняла, как это произошло.

— Всё, Максим, перестань. Нужно ехать за Василисой, иначе опоздаем, — старалась вырваться и пересесть на соседнее сиденье, но он крепко держал меня, сцепив руки за моей спиной.

— Ты говорила начало в три. Сейчас час. Мы успеваем, более чем.

Мы целовались слишком уж активно, потому что губы и низ живота просто горели до жжения. Губы распухли и стали красными, будто я только что накачала их силиконом. А низ неистово просил продолжения.

— Макс, поехали, время полвторого, — перелезла на сиденье и начала подправлять своё платье.

Мы выехали с парковки, забрали Василису с садика и вот мы уже стоим на старте полосы.

— Василиса, всё хорошо. У тебя обязательно всё получится. Главное, не волнуйся, — успокаивала скорее себя, чем её.

— Мамочка, не переживай. Я много тренировалась и всё смогу.

Моя боевая доченька. Я поцеловала её в щёку и обняла крепко-крепко. Максим уже толкнул свою речь и смотрит на нас из трибун. Вася помахала ему ручкой и начала готовиться к заплыву.

Дочка проплыла полбассейна, сделала пару движений в воде и начала уходить под воду. И при этом никто не спешил на помощь, включая тренера, который знает, что этого в программе нет.

— Максим, Максим, — тормошу его, — этого нет в программе, она тонет.

Максим вылетает к бассейну, на ходу расстёгивает рубашку и летит вниз, пока через несколько секунд не появляется с дочкой в руках. Она без сознания. Наконец-то судьи соображают и звонят в скорую. Максим делает искусственное дыхание, а я на всех порах несусь к ним.

И вот мы уже в больнице. Василису осматривают, а нам заходить не разрешают. Я хожу туда-сюда по коридору, меряя шаги.

Минуты казались вечностью. А иногда и вовсе думалось, что время остановилось.

— Женя, всё будет хорошо. Сейчас выйдет врач и сообщит нам хорошую новость.

Сам не верил в то, что говорил, но убеждал нас обоих в правоте своих слов.

Дверь открывается и выходит педиатр:

— Василиса проглотила слишком много воды, поэтому мы оставим её на дальнейшее обследование. Не волнуйтесь, её жизни ничего не угрожает. Оформлять будем вас, верно? — обратился ко мне врач.

— Да. Да, конечно. Только нам нужна одежда, — растерянно произнесла я.

Я будто находилась между двумя огнями, не понимала, что происходит. Главное, что с дочкой всё хорошо, остальное переживём.

— Не волнуйся, я всё привезу вам, — поддержал Максим, — к Василисе можно войти?

— А вы, простите, кто? — поинтересовался врач.

— Это её отец, — вмешалась Женя.

— Заходите, только ненадолго. По расписанию скоро начнутся процедуры. Сейчас к вам зайдёт медсестра и всё подробно расскажет. А я отклоняюсь… другие пациенты, — ответил педиатр и покинул нас.

— Спасибо, — в один голос произнесли мы с Максом и вошли в палату.

Василиса лежала полностью бледная. Казалось, что ей больно даже пошевелить пальцами.

— Доченька, у тебя что-нибудь болит?

— Папа, мой папа, — она попыталась привстать, но Максим сам подошёл к ней и обнял её маленькое хрупкое тело.

Из его глаз шли слёзы. Слёзы счастья.

Глава 56. Максим

Папа, мой папа. Она назвала меня отцом. Слёзы просто хлынули из моих глаз и я не мог контролировать их поток. Моё тело будто держали взаперти, а потом выпустили наружу, и плотину моих собственных чувств прорвало. Я уже не мог остановиться, пока не понял, что промочил всю свою рубашку. Но мне было глубоко плевать на это. Теперь я могу гордо называться отцом. Только настоящие отцы знают, каково это, когда в твоей жизни появляется твоя маленькая копия. Теперь я точно хочу второго ребёнка, и когда поправится Василиса, я от Женьки не отстану, пока у нас не родится ещё одно маленькое чудо. И неважно, мальчик это будет или девочка. Главное, чтобы наши. Здоровые и красивые.

— Папа плачет, — улыбается Василиса маме.

— Папа плачет от счастья, — обнимаю свою маленькую пташку.

И только спустя пару минут вспоминаю, что рядом с нами сидит Женька, которая, не выдавая себя, аккуратно вытирает капли со своих пухлых щёчек. Я обнял своих девочек и произнёс вслух:

— Теперь я знаю, что такое счастье.

— И я, — тихим голосом добавила моя будущая жена. В этом я уже не сомневаюсь.

Дверь открыла дежурная медсестра. Пока она давала наставления матери, я игрался с дочкой в «камни-ножницы-бумага». При каждом выигрыше Василиса ехидно смеялась, будто что-то замышляла, как маленький партизан. Казалось, что она просчитывает мои ходы заранее, а я, как полный истукан, выдаю похожие комбинации.

К нам обратилась медсестра:

— Прошу прощения, мне нужно взять кровь у Василисы.

На её лице появился детский страх. Я помню, как Евгения говорила, что сама боится крови, поэтому взял инициативу в свои руки.

— Доченька, медсестра только один раз тыкнет, потом всё сразу пройдёт, хорошо?

— Я боюсь, — ревёт моя маленькая.

— Ты протяни ручку и не смотри в сторону укола, а я тебя обниму, — успокаиваю Васю.

Женька нервно стоит и наблюдает за окном. Её взгляд направлен на проезжающие автомобили, а на деле — она просто не выносит медицинских процедур.

И вот медсестра берёт анализы у нашей храброй доченьки, а я прижимаю её к себе максимально сильно, чтобы она почувствовала мою поддержку и любовь.

После завершения всех манипуляций, Евгения обратилась ко мне:

— Привези, пожалуйста, нашу домашнюю одежду, средства личной гигиены и обязательно тапочки. А ещё по пути съезди