Те греки, которые живут на этих землях в настоящее время, это не их потомки. Они не имеют ничего общего с античными греками, внешний облик которых сохранился благодаря многим древнегреческим скульптурам. Все нынешние жители этих земель — это поздние пришельцы с востока, которые заселили опустевшие земли эллинов. И язык этих новых греков, хотя и заимствованный, но тоже «новый»: не древнегреческий, а нечто упрощенное и далеко не такое красивое, как было прежде, особенно в части фонетики (так называемое «чтение по Рейхлину», а не «по Эразму»). Византия — это язык и чтение древнего евангельского текста уже «по-новому», по Рейхлину. И это несмотря на то, что само евангельское койне наглядно свидетельствует о том, что это полноправный древнегреческий текст.

Дополним к нашим отвлечениям от темы то обязательное, что необходимо знать, учитывая нынешний духовный уровень человека. Проповедь Иисуса у иудеев о Царстве Небесном не была каким-то «хитрым обманом». Ведь нельзя же считать обманом мое действие, если я, например, пообещаю дать ребенку конфету, а сам буду держать в кармане приготовленные для него три. Обман — это когда общаются приблизительно одинаковые по умственным способностям стороны, и когда одна из этих сторон преследует свои земные цели, стараясь извлечь из обмана выгоду.

Здесь же речь идет не об уме и не о выгоде, а о духовных вещах. И если человек, имеющий определенный духовный уровень, что-то недоговаривает, общаясь с теми, кто его прямые объяснения понять просто не в состоянии (да они и невыразимы на нашем человеческом языке), но при этом пытается донести свое знание притчами на пользу всем без исключения, это обманом назвать нельзя. В то время окружающие его иудеи понять его были не в состоянии в силу своего духовного возраста. Но у него была уверенность в том, что люди его когда-нибудь обязательно поймут. Скажу грубо и не толерантно: разве мы «обманываем» свою любимую кошечку, когда не даем ей то, что она просит и что ей вредно, а отвлекаем ее внимание какими-то «прыгающими фантиками»? Здесь — как это ни выглядит обидно для кого-то из читателей, — очень похожая картина.

И нам следовало бы искренне посочувствовать Христу: он так и завершил свое земное поприще, не дождавшись того, чтобы увидеть понимание своей истины хотя бы у одного человека. К сожалению, евангелист Иоанн, который его проповедь реализовал в своей жизни, родился через сотню и более лет после смерти проповедника Иешуа. А других, кроме него, скорее всего не было.

Итак, вернемся к нашей теме. Как уже, наверное, догадался читатель, искать в сокрытой тайне Элевсинских мистерий что-то совершенно неведомое или невероятно чудесное — то, что до сей поры неизвестно всему миру, — было бы нелогично. Но и заявлять, что это были какие-то обычные для человека обряды или действия, тоже было бы неверно. Венгерский исследователь Карл Кареньи в своей известной книге «Элевсин: Архетипический образ матери и дочери» пишет следующее (Издательство «Рефл-бук», 2000, с. 40, 41):

Участие в [элевсинских] мистериях гарантировало жизнь без страха смерти, уверенность перед лицом смерти. Вот почему поэты смотрели на посвященных как на стоящих намного выше других смертных. Этот дар могли разделить все греки — фактически все говорящие на греческом языке люди, — критерием служил язык.

Элевсинские мистерии обеспечивали такую уверенность на протяжении всего их существования, которое, по-видимому, длилось около двух тысячелетий.

Этой жизни «без страха смерти» сегодняшнее человечество лишилось. «Живем один раз» — вот подлинный девиз нынешней цивилизации. Следовательно, в то время это было нечто действительно «пробуждающее дух человека». Но единственно, что можно в этом случае предположить, это то, что участие в мистериях как-то способствовало получению опыта «расширения сердца». Ведь и в Древнем Китае для пробуждения «просветления сердца» тоже использовались специальные искусственные практики, и в том числе чтение духовных стихов, которые по своему значению приближались к молитвам. А разве наша христианская Иисусова молитва это не искусственная практика для пробуждения человеческого сердца? И разве она не про то же самое?

Несомненно, элевсинским жрецом-иерофантом, который непосредственно вел ритуал мистерий, был человек, у которого это «расширение» уже произошло. Нам известно, что сценарий мистерий состоял из трех последовательных частей: сначала, для «затравки», — некое драматическое действие; далее — «слова», то есть какие-то высказывания или краткие духовные формулы на греческом языке; и, наконец, самое главное — эпоптея, созерцание.

Само греческое слово иерофант, как пишет К.Кареньи (с. 108) «означает не того, кто “показывает святыни” — на греческом это было бы иеродейктес — а того, “кто заставляет их появиться”, файней». Запомним это хорошенько: распорядитель мистерий — главный руководитель в этих таинствах — заставляет святыни появиться.

Забегая немного вперед, сделаем такое предположение, относящееся к нашей теме. Канонический Иисус, «преобразившийся» перед тремя апостолами на горе Фавор, фактически исполнил роль такого «иерофанта»: он «заставил появиться» Моисея и Илию. И при этом он светился «блистающим белым светом, как снег» (Мк. 9:2). Здесь интересно совпадение, которое, как первоначально может показаться, не имеет никакого отношения к Элевсину: дело в том, что тема «света», появляющегося во время ночной кульминации Элевсинских мистерий, играла очень важную роль.

То тайное, что происходило в ночь мистерий в элевсинском Храме Телестерион (от телео — «посвящать»), называлось словом эпоптея. По словарю это слово означает «созерцание», «воззрение», «высшую степень посвящения в элевсинских таинствах». Происходит оно от глагола эпоптеуо — «смотреть на что и за чем», «взирать на что», «созерцать (в смысле мистическом)». И можно без какой-либо натяжки сказать, что во время преображения Христа его апостолы тоже «созерцали». То есть они испытали нечто подобное тому, что испытывали элевсинские эпопты. И еще одно очевидное сходство, причем, очень важное: апостолов было несколько, как и мистов Элевсина. При этом понятно, что видели они совершенно разное.

Можно с большой вероятностью предположить, что Иисус, возведя на гору трех своих лучших учеников, ставил перед собой ту же самую задачу, что и иерофант Элевсинских мистерий: инициировать у этих учеников состояние «расширения сердца». Без этого духовного опыта его ученики никогда бы не смогли стать «результативными» апостолами (букв. «посланные») — не смогли бы донести смысл его проповеди в разные уголки земли. Ему нужны были последователи, которые могли понять хотя бы то, что он проповедует какое-то новое знание. Духовное знание, потому что тот, кто получил опыт «расширения сердца», уже знаком с Духом. Старое духовное знание — это Деметра и Персефона (или Яхве Бога евреев). И именно эта пара слитно-нераздельных богинь представляет