Шрифт:
Закладка:
Днем, когда они с Лео собирали грибы в принадлежащей Вито роще, ей позвонила Доменика.
– Чао, Луиза! Послушайте, не могли бы вы сегодня уделить мне несколько минут? Мне нужно с вами поговорить.
Голос ее звучал странно, в нем слышалось необычное напряжение, и Луиза сразу почуяла что-то неладное.
– Да, конечно. Что-то случилось? Какие-то неприятности в гостинице?
– Нет, ничего такого. Это личный вопрос. Удобно вам будет прийти ко мне домой часов, скажем, в пять? Выпьем чаю и поговорим.
Луиза знала, что квартира Доменики располагалась над конюшнями, в том же блоке строений из красного кирпича позади гостиницы, что и кантина Эрнесто, но прежде у нее в гостях не бывала.
– Прекрасно. С удовольствием к вам загляну. Все точно хорошо? Вы не заболели?
– Нет-нет, я совершенно здорова, спасибо. Мне просто нужно с вами кое о чем потолковать.
– Ну хорошо, ждите, я приду. А можно с собакой?
– Конечно, приводите и Лео. До встречи в пять, и спасибо вам.
Луиза сунула мобильник в карман и посмотрела на собаку:
– Это довольно странно, Лео. Очень интересно, что Доменике нужно.
Лео в ответ лишь лизнул ее голую коленку.
Ровно в пять часов они с Лео стояли перед жилищем Доменики. К двери вела старинная деревянная лестница, зажатая между кантиной и гаражом, где Беппе держал трактор. Они поднялись по скрипучим ступенькам, и Доменика, которая, вне всякого сомнения, приноровилась по звуку узнавать о приходе гостей, открыла дверь еще до того, как Луиза постучала.
– Чао, Луиза! Спасибо, что пришли. Простите, что прервала ваш отдых.
– Я рада видеть вас в любое время, Доменика, – ответила Луиза, входя в квартиру.
Помещение оказалось своеобразным, с высоким, перекрытым мощными деревянными балками потолком и выложенным терракотовыми плитками полом. Окна были вырезаны в тыльной части здания и выходили на покрытый деревьями склон холма. Рядом с камином стоял Калоджеро, и Луиза в знак приветствия слегка помахала ему рукой.
– Чао, Калоджеро. У вас тут что, вечеринка? – пошутила она.
– Чао, Луиза, спасибо, что пришли, – сдержанно отозвался тот.
И вид его, и слишком официальный тон свидетельствовали, что он нервничает. Да что же, в конце-то концов, случилось?
– Садитесь, пожалуйста, Луиза. – Доменика указала на диван напротив камина. – Налить вам чего-нибудь? Я обещала чаю, но, может быть, хотите вина?
– Чашку чаю было бы очень неплохо, спасибо.
Луиза несколько секунд любовалась видом из окна, потом села и с удовольствием огляделась. Очаровательная квартира со своей атмосферой – так и дышит историей. Лео тем временем подошел поздороваться к Калоджеро, потом растянулся на полу, чтобы ему почесали живот. Луиза дожидалась, когда Доменика вернется с чаем; она была заинтригована и не вполне понимала, что происходит. Долго ждать не пришлось.
– У нас есть новость, Луиза, – сказала Доменика, протягивая ей чашку.
И вдруг Луиза поняла, что случилось. На безымянном пальце Доменики красовалось кольцо, которого не было, когда они виделись в последний раз. Луиза секунду смотрела на него, потом изумленно подняла взгляд.
– Так вот оно что… Я правильно поняла?
Доменика кивнула, и на щеках ее выступила краска.
– Да, я хотела вам сообщить… Калоджеро попросил меня выйти за него, и я согласилась… но это еще не все…
Луиза не дослушала, вскочила на ноги, едва не выплеснув на себя чай, и свободной от чашки рукой обняла Доменику за шею.
– Мои самые теплые поздравления вам обоим!
Расцеловав ее в обе щеки, она с таким же намерением двинулась к Калоджеро. Он все еще нервничал, но теперь на его лице отражалось и удовольствие. Поздравив его, Луиза снова повернулась к Доменике:
– Вы сказали, это еще не все?
Теперь заговорил Калоджеро.
– Да, Луиза, – начал он, – понимаете, у нас есть новость, которая вам, может быть, не очень понравится. – Он откашлялся. – Дело в том, что мне, к сожалению, придется подать заявление об уходе. Моя мать в Сицилии осталась совсем одна, и мне, как единственному сыну, надо быть с ней рядом. У нее неважно со здоровьем, и после кончины моего отца за ней присматривала соседка, но, если честно, она сама старше матери и уже не справляется. Я долго говорил с матерью по телефону, и она все время плакала. Я не могу оставить ее в одиночестве.
Луиза задумчиво кивнула. Сказанное не стало сюрпризом. После смерти отца Калоджеро она не раз думала о том, что метрдотелю, возможно, придется уехать на родину и ухаживать за матерью. Но теперь, когда он обручен с Доменикой, значит ли это… Пока Луиза думала о возможных последствиях случившегося, Доменика сама подтвердила правильность хода ее мыслей.
– Понимаете, Луиза, теперь мне надо быть рядом с Калоджеро. Понимаете, правда ведь? – встревоженно спросила она.
Сердце Луизы не могло не откликнуться на ее тревогу. Она поставила на стол нетронутый чай, подошла к Доменике и взяла ее за обе руки.
– Ну конечно, я все понимаю. Вы должны следовать за ним: куда Калоджеро, туда и вы, – и я полностью осознаю, что сейчас он обязан быть рядом с матерью, – сказала она и посмотрела на Калоджеро. – Вам нужно как можно скорее вернуться в Сицилию.
– Да, но я бы не хотел, чтобы это повредило гостинице. За много лет работы она стала мне родным домом, и я бы… мы бы очень не хотели, чтобы у вас возникли трудности.
– Я все понимаю, Калоджеро, честное слово. Об этом не беспокойтесь. Ни на секунду не сомневаюсь в вашей преданности гостинице. Но здоровье вашей матери сейчас гораздо важнее.
– И ведь ей нельзя переехать сюда, в Монкальво. Здесь слишком холодные зимы, и место слишком уединенное. Простите…
– Я все понимаю, Калоджеро. У вас просто нет выбора.
Луиза лихорадочно соображала. В конце концов, даже если Калоджеро вылетит в Сицилию завтра, найти ему замену не составит труда. Можно предложить его место кому-нибудь из нового персонала ресторана. Вот Доменику заменить будет сложнее, но у них есть недавно пришедший помощник управляющего, Федерико, и, хотя он не старше самой Луизы и еще не набрался опыта, за несколько недель его вполне можно поднатаскать, коль скоро она всегда будет рядом.
Но у нее ведь сейчас отпуск… Ну так что с того? Отпуск можно взять и потом. Луизе очень хотелось помочь двум прекрасным людям, с которыми она за последние
