— Мне нужно поговорить с королем! — крикнул он.

Что-то низко пролетело над землей, зацепило цепь, связывающую его ноги, и он рухнул плечом на каменный пол. Через секунду трое мужчин навалились на него, нанося удары и прижимая к земле. Он видел приближающийся удар и знал, чем он обернется. Алекс открыл рот, чтобы прокричать свою последнюю надежду заставить их слушать: ее имя.

— СА…

ГДАВА 82

Выбора не было.

Хазар мог сдаться норсари и присоединившимся к ним силам, мог попытаться пробиться через Джован, затем Тасмет и вернуться в Кимисар, а мог попытаться пробиться через Казмун к самому южному перевалу.

Его люди были разбиты и потеряны, и деморанцы могли бы отнестись к ним с милосердием, если бы Хазар только что не пытался похитить их принца. Норсари вернулись без мальчика, и неважно, что он теперь в руках казмуни, — в его потере обвинят кимисарцев. Даже возможность вернуться к тем местам и занятиям, которые приютили разрозненных кимисарцев в прошлом году, отпала.

Что касается Джована, напомнил он себе, то, поскольку он больше не прятался среди деморанцев, теперь, когда деморанцы знали, что кимисарцы здесь, он будет запечатан еще крепче. Если каким-то чудом им удастся прорваться, то, как он слышал, штаб-квартира деморанской армии располагалась в крепости на той стороне. Ему предстояло вести своих людей прямо в осиное гнездо.

Оставался Казмун.

Хазар приказал всем рассредоточиться и к полнолунию направиться не напрямую в район к югу от первой крупной развилки реки Каз. Тактика сработала — норсари остались гоняться за столькими призраками, что кимисарцы смогли быть на шаг впереди. Затем Хазар повел оставшихся сто сорок одного человека в предгорья Катрикса и двинулся вдоль горного хребта на юг. Местность не позволяла двигаться быстро, но деморанцы не преследовали их.

К десятому дню Хазар забыл, каково это — идти по ровной земле, делать шаг, не опасаясь, что земля уйдет из-под ног. Воды в этом забытом духами месте было мало. Кое-где по склонам гор стекали струйки талого снега, но в большинстве случаев вода пересыхала за год, и в засушливых степях выживали только мелкие грызуны и колючие кустарники. Позади него голодная и растерзанная толпа сократилась еще на десятую часть. Его потерянные были погребены в сдвигающихся склонах Катрикса, несколько раз самой природой. Последний обвал засыпал его жертвы, что в тот момент было облегчением; он записал их имена и пошел дальше. От прежней роты осталось сто двадцать пять человек, но ему доводилось сражаться и в более коротких боях с большими потерями.

Вот что это было: сражение.

И каждый шаг, который он слышал за спиной, был победой.

ГДАВА 83

Алекс столкнул лодку в воду, когда Кимисарец приблизился к нему сзади. Когда он попытался забраться внутрь, она оттолкнула его. Мне не нужно, чтобы ты меня защищал.

Алекс покачал головой. Впусти меня, здесь хватит места для всех нас.

Я могу сделать это сама. Она снова толкнула его, и он замер с поднятыми в знак капитуляции руками, когда лодка скрылась из виду. К своему ужасу, она поняла, что в руках у нее лук, а стрела нацелена в его сердце.

Я люблю тебя, — прошептал он.

Она пустила стрелу.

Сальвия проснулась от крика и увидела только темноту. Вспомнив, где находится, она сползла с низкой широкой кровати, не выпутываясь полностью из одеял. Освободившись, она, спотыкаясь, подошла к открытой наружу двери. Прохладный воздух ударил в промокшую от пота ночную рубашку, немного освежил ее, но не достаточно, и она побежала через внутренний дворик, запутавшись в декоративных растениях у подножия ступенек.

Она села и вытерла лицо рукавом. Вот тебе и сад Беннета. Сальвия прислонилась щекой к прохладному камню стены высотой до колена. Существует ли протокол для рвоты под цветами хозяина?

— Сальвия

Ее глаза распахнулись.

— Палачесса?

Лани вышла из тени, натягивая на себя шелковый халат.

— Ты здорова?

Сальвия поднялась на ноги и обнаружила, что ее колени слишком дрожат, чтобы удержать ее. Рука обхватила ее, чтобы поддержать.

— Прости, что разбудила тебя, — пробормотала она, отворачивая лицо. — Я плохо спала.

— Я уже проснулась. Пойдем, я отведу тебя к фонтану.

Сальвия позволила наполовину отнести себя в центр двора, где бурлил фонтан высотой в шесть футов. Лани усадила ее на широкий мраморный бортик бассейна и достала откуда-то металлическую чашку.

— Прополощи рот.

Сальвия с благодарностью приняла и повиновалась, сплюнула в траву в стороне, а затем выпила то, что осталось в чашке.

— Я благодарю тебя, Моя Принцесса.

— Не стоит благодарности. Так поступают друзья.

День покупок и приятной беседы — по приказу — дружбой не назовешь. Даже несколько часов на тренировочной арене потом не помогли, особенно когда рядом была принцесса. Сальвия провела пальцами по фонтану, боясь спросить, имеет ли Лани в виду это слово.

— Кто такой Алекс? — Спросила Лани.

Сальвия замерла.

— Откуда ты знаешь это имя?

— Ты произносила его во сне. Потом ты его выкрикнула.

Сальвия отдернула руку от воды и стала возиться с чашкой.

— Он твой любовник?

— Нет. — Сказала Сальвия. — Больше нет. И мы никогда… — Он хотел подождать. Не должно было быть никаких сомнений в том, что он женился на ней, потому что хотел, а не потому, что должен был.

Лани оглянулась через плечо в сторону своих комнат.

— Думаю, я бы тоже плакала и кричала, если бы потеряла любимого человека. Наступила долгая пауза. — Почему вы расстались?

Сальвия до сих пор сопротивлялась этому вопросу.

— Он умер.

— Мне очень жаль. — Лани протянула руку и положила ее на колено Сальвияа. — Как это случилось?

Когда умер Чарли, Алекс винил во всем себя, и до сих пор Сальвия не могла понять, почему. Даже если герцог и перерезал горло Чарли, именно из-за решений Алекса его брат оказался в той комнате. Сальвия опустила взгляд на свои руки.

— Я убила его.

— Что?

— Он умер, спасая нас с Николасом.

Лани покачала головой.

— Это не значит, что ты убила его, Сальвия.

Может быть, не физически.

— Я солгала ему. Прямо перед битвой я призналась в своем предательстве. — Почему она не могла заплакать? — Я убила его сердце, — прошептала она.

— Нет, — твердо сказала Лани. — Он отдал свою жизнь за твою. Как ты можешь сомневаться в его любви?

— Я не сомневаюсь, — сказала Сальвия. — Но он не знал, что я люблю его по-прежнему. Он не знал, что я