– Я не знаю, почему и как, но Первый смог вернуть управление. Работаем как раньше.

– Вектор?

– Все так же нет ни связи, ни возможности связаться с кем-то не отсюда. Блок вы притащили?

– Да. И вы сейчас проверите его. Протоколы самые строгие, если там есть опасность – устраняем, если есть живые – то все зависит от того, можем ли мы им помочь. Вы успели сделать…

– Нет, – куда более серьезно ответил Стас, – все осталось в лаборатории, а она запечатана по полной. Я пытался что-то смастерить из некоторых образцов, но бесполезно. А та кровь, которую ты принесла… уже на тесты пустили всю.

Света переглянулась с Наваро. Стас это заметил, но не успел даже подумать, как Наваро вновь заговорил:

– Действуйте по обстоятельствам. Внутренняя связь работает? – Стас уверенно кивнул. – Будьте на связи.

– А ты куда?

– К Октавии. Мы вручную запустили систему контроля Сферы, а значит, вся та зараза, что вылезла из Вектора, должна начать помирать.

Наваро так же спешно закончил, как и сразу же пошел к Октавии, пройдя между Светой и Станиславом. Тот удивленно посмотрел ему вслед, после обернулся к Свете.

– Не спрашивай. – Стас понимающе кивнул. – Это Кросс, он из Пилигримов, также врач.

– Добро пожаловать, – кивнул он Кроссу, ответившему тем же. Потом Стас вновь обратился к Свете: – Вы контактировали с Вектором? Получалось…

– Пару раз, да и то сложно это контактом назвать.

– Как они там, живы? – искусственно отстраненно попытался он спросить, хотя все было видно по лицу.

– Возвращаясь сюда, нам написала Мойра. – Лицо Стаса оживилось. – Она, как и все, в порядке. Большего не знаем, пытались достучаться, но нас словно искусственно глушат.

Света отчетливо увидела сквозь броню Стаса переживание за Мойру.

– Нам пора идти! – серьезнее скомандовала Света и двинулась прямо, чуть не задев плечом Станислава. Кросс шел позади, справа от нее, Станислав догнал и занял такую же дистанцию слева.

– Я не хочу выпендриваться, но защита есть только у нас с тобой, а там вряд ли нужно перебинтовать локоть, да если и нужно, я легко справлюсь. Это я все к тому, что незачем ему рисковать. Без обид, братан.

– Стас, – спросила бодро Света, не сбавляя шага, – ты хорошо знаешь Горди и Атию?

– Немного, да.

– Как думаешь, – бодро сказала она Кроссу, – кого будет им лучше увидеть первым: нас с тобой, которых они не знают, или знакомого человека?

– Я уже понял, спасибо, – с сарказмом сказал он. – Но, может, лучше взять костюм или…

– Я не собираюсь туда заходить, – вполне по-дружески сказал Стас, – вон, Света лучше справится с этим, ей не впервой. Просто буду подстраховкой.

– А разве их блок не должен быть просканирован внутренней системой Улья или типа того?

– Должен. Мы пытались подключиться по удаленке к блоку – но, увы, не вышло. Возможно, там поломка, возможно… не знаю, уже не важно на самом деле. Надеюсь, они живы и здоровы – а если нет, мы можем их заморозить до момента, как найдем способ сделать нормальную вакцину.

Кросс был рад настрою Станислава, ему он казался простым парнем, на которого можно положиться. Отчего еще больше хочется сразу рассказать о Тобине, но Света чуть повернула к нему голову, явно давая понять, что уже знает об этих его мыслях.

Они подошли, Кросс и Света проверили вооружение. Она дала Стасу пистолет, тот не хотел его брать, но она настояла, в ответ он вручил ей анализатор воздуха. Шлюз был прямо перед ними, и, нажав на панель, Света сказала им ждать, сразу зашагав вперед. Створки закрылись за ее спиной, пошла проверка. Света почему-то не могла представить благоприятный исход этой вылазки, перед ее глазами уже были образы, страшные и отвратительные, но по известной причине вполне уже сносные и даже привычные. Это понимание стало ей отвратно, презрение в свой адрес заиграло красками, подтверждая ее испорченность, наличие поломанных частей в голове, – и все из-за Вектора, долбаного Вектора, ругалась она про себя. Представлять худшее – это уже стало такой привычкой, мешающей даже позволить на мгновение слабину и веру во что-то хорошее, оптимистичное или же доброе… Доброе – она уже и забыла такое слово, как и его значение.

Света повесила анализатор воздуха вокруг шеи, отложив его использование до момента, пока не убедится в своей же безопасности. Оружие держит крепко, быстро проверила наличие обоих ножей. Ремонтный блок был прямоугольным, она вошла с главного входа и оказалась в коридоре без света и боковых дверей, длиной метров пять, слева и справа за которым находились помещения, содержание которых ей было неизвестно. На первый взгляд, все было цело, даже слишком. Дойдя до входа в основной сегмент, пришлось осмотреться еще раз и заодно проверить воздух, пока была возможность. Лишняя пара минут ожидания пробудила ощущение клаустрофобии, неизвестное ей с самого детства вплоть до посещения Вектора, когда ее заперли против воли в подобном нынешнему месте. В таких условиях кажется, словно мир за пределами исчезает, а каждая секунда здесь отдаляет тебя от всего вокруг, оставляя лишь стены персонального саркофага или гроба. Ужасное состояние, вынуждающее время растягиваться до невероятных размеров, отчего личная выдержка проходит существенное испытание, ибо дело уже не только в фактах – дело в вопросе, ответ на который вряд ли кто-то захочет узнать: что если так все и закончится? Она не может не думать об этом, потому что… боится, с трудом признается она себе сейчас. Боится вот так умереть, запертой, без возможности выбраться, без шанса спастись. Там, на Векторе, чуть ли не стыдливо она сейчас вспоминает, к ней довольно быстро пришло принятие заслуженности участи. Света готова была тогда умереть: не потому, что упрямая сука, как и не из-за самопожертвования ради большего блага – нет, причина была куда глубже. Она считала подобную смерть заслуженной. Тогда это было переносить куда проще нынешнего, подмечает она, позволяя страху еще больше окутать себя в объятия, ведь на Векторе кое-что в ней изменилось – очень важное, крайне основополагающее для начала новой жизни, а именно – прощение. Прощение самой себя за гибель единственной дочери, ее девочки, чья жизнь оборвалась несправедливо рано.

Время тянулось неимоверно долго, а ведь прошло полторы минуты, как анализатор воздуха дал отрицательный ответ на наличие внеземных примесей. Она сразу же стукнула по панели, пробиваясь сквозь вцепившийся в нее зубами страх оказаться навсегда запертой и забытой. Держа оружие наготове, она вошла вовнутрь. Прибор ночного видения, как и тепловизор, она сразу отключила: света внутри было в целом достаточно, пусть и работала треть ламп, некоторые то мигали, то нет, часть из которых лишь угловые, отчего создавалось множество затемненных мест. Справа были стеллажи вдоль стены, слева – встроенные компьютеры под потолком с кучей мониторов и множеством неизвестных ей устройств и аппаратов. Признаков заражения или активного противника не наблюдалось. На первый взгляд, все выглядело нетронутым, но чем больше она смотрела, тем более подмечала кучу мелочей: бардак на столе, тряпки с кровью, разбитый компьютер… В этой части явно было довольно безопасно, как минимум никакой явной угрозы ждать было неоткуда – так что она развернулась и проверила обе двери, ведущие в те помещения, что сокрыты за стенами пройденного коридора. Справа от нее была уборная, дверь туда закрыта намертво, причем ручного открытия она не нашла – видимо, иная система. Света постучала по ней, пару раз спросила, есть ли кто живой, но реакции не последовало. Дверь же слева оказалась открыта, там были скафандры и просто шкаф с одеждой, ничего примечательного. Все было слишком тихо и спокойно, будто бы это место покинули уже давно, причем в спешке. Иллюминаторы закрыты, легко можно было принять это место за часть Вектора, чего она, разумеется, старалась не делать, отбиваясь от любых ассоциаций не меньше, чем от любого возникшего монстра. Идя дальше, минуя столы, стеллажи и разные раскиданные на полу предметы, Света старалась осматривать чуть ли не все, порой даже переключаясь на тепловизор, – авось прячется кто от глаз. Но единственным результатом ее дотошности стало убеждение в ощутимой безопасности, словно тут и нет уже никого.