Девушка тяжело вздохнула и кивнула. Почему-то после этих объяснений легче не стало.

— Он что, будет присутствовать во время допроса? — все же уточнила она, все еще выбитая из колеи присутствием Луки.

— Конечно, нет. Он поговорит со следователем позднее…

Как же ей все это не нравилось… Недовольно покосившись на этого как всегда разряженного пижона, Кристина буквально собрала себя по кусочкам после перенесенного стресса и наконец обрела самоконтроль. Они вошли в здание полицейского участка, с тесными коридорами, низкими потолками, крашеными салатовой масляной краской стенами и толстой решеткой на застекленном окне дежурной части. На полу серая плитка, на стенах — доски почета и информации для граждан… В общем типичное казенное учреждение со своей неповторимой спецификой, от которой мороз бежал по коже…

Их проводили на второй этаж к одному из кабинетов, который скорее был похож на обычный простенький офис. Лука остался в коридоре, вновь взяв на себя роль стража, а ее на пару с адвокатом пригласили внутрь. Следователь, полноватый и круглощекий молодой мужчина со светлыми, как солома, волосами, которому и тридцати нельзя было дать, не вставая, поздоровался и указал на стулья. Впрочем, когда Кристина села напротив, его равнодушный взгляд вдруг оживился, светло-карие глаза заблестели, губы растянулись в легкой улыбке.

— Документы, пожалуйста, — дружелюбно и даже как-то весело попросил он так, будто этого в принципе можно было и не делать.

Кристина терпеливо наблюдала, как он с любопытством рассматривает ее паспорт, а потом и ее саму.

— Значит, это все-таки вы! — мужчина довольно поджал губы. — Надо же, у нас знаменитость! Вы уж извините, что причинили неудобства… Все это чистая формальность. Мы просто побеседуем немного, и я вас отпущу. А автограф попросить будет можно?

— Только для подписания протокола, — вставил Филипп Иванович. Следователь перевел взгляд на него.

— Вы, кстати, можете подождать за дверью, — с тем же непринужденным дружелюбием обратился он к Филиппу Ивановичу.

— Благодарю, но я предпочитаю остаться со своей клиенткой, — отозвался тот с саркастической усмешкой. — И не стоит вводить девушку в заблуждение. Лучше разъясните ей права.

— Признаться, я удивлен, что вы пришли с адвокатом по таким пустякам. Но ладно. Это действительно ваше право, — тут же принял равнодушный вид следователь и пожал плечами. — Что ж… Вы вправе не свидетельствовать против себя и своих близких родственников. Вы имеете право на юридическую защиту, а также право на личное участие в тех следственных действиях, которые будут проводиться по вашим ходатайствам. Вы также можете знакомиться с материалами дела — протоколами следственных действий, и давать по ним замечания.

Следователь, вроде бы, закончил. С самым серьезным видом переложил на столе какие-то бумажки и на этот раз посмотрел на Кристину уже совсем другим взглядом исподлобья, суровым и подозрительным.

— Вопросов больше нет?

— Вы забыли про право на отказ от дачи показаний, — сделал замечание адвокат, надевая очки и доставая свой мобильный из портфеля. — Кроме того, моя клиентка в первую очередь хочет знать, в связи с чем ее вызывают в качестве подозреваемой, открыто ли уголовное дело и какие в нем имеются материалы. Во время допроса я буду производить аудиозапись, которая потребуется мне для дальнейшей работы.

Следователь совсем помрачнел и обреченно вздохнул.

— Позавчера к нам поступило заявление от некоей Ларисы Павловны Рогожиной, которая приходится вам?..

— Вдовой моего отца, — вставила Кристина, покосившись на адвоката.

— Она обвиняет вас в краже дорогого ожерелья из дома, где она проживает по месту регистрации по адресу: Одинцовский район, деревня Жилино, коттеджный поселок Никульчино, дом семнадцать, куда вы явились без ее приглашения и уведомления. К заявлению она приложила видео с камер наблюдения, на которых вы проникаете в дом вместе с неким гражданином, с которым, судя по кадрам, состоите в связи…

Кристина уже собралась было возмутиться, но Филипп Иванович ее перебил.

— Вы уверены, что на видео зафиксирована именно эта девушка? Разве проводилась какая-то экспертиза? В какой день была совершена запись?

— Запись от двадцатого сентября. Время — тринадцать тридцать, — сухо констатировал полицейский.

— Кристина Петровна, вы помните, что вы делали в это время двадцатого сентября? — взял на себя инициативу юрист.

Выбитая из колеи и совершенно растерянная Кристина лишь напряженно переводила взгляд с адвоката на следователя.

— В-вообще-то нет… Это было давно…

— Хорошо, — следователь нехотя кивнул и вновь пронзил ее испытующим острым взглядом, от которого в тесном неприглядном кабинете некуда было деваться. — Вы посещали этот дом в приблизительно указанный срок?

— Вы не обязаны отвечать, — поспешно вставил Филипп Иванович. — Однако, хочу заметить, что этот дом принадлежал отцу моей клиентки вплоть до его смерти. Теперь он принадлежит ей по оставленному им завещанию.

— Вы уже переоформили право собственности? — полицейский скучающе приподнял бровь.

— Пока нет, но это дом, в котором она выросла. Ей никогда не нужно было специального разрешения, чтобы в него прийти. Так что спекуляции и провокации на эту тему совершенно неуместны.

Не обращая никакого внимания на замечания адвоката, светловолосый молодой человек продолжил с невозмутимой уверенностью, больше не притворяясь дружелюбным.

— Ваш отец передавал вам ключи от этого дома?

— Нет… — нехотя отозвалась загнанная в угол Кристина.

— С точки зрения закона, дом на момент вашего туда проникновения действительно принадлежал вашему отцу, — вновь насел следователь на Кристину, — и вы в нем не были зарегистрированы, как и ваш спутник, в отличие от Ларисы Павловны, вашей мачехи. Мы вполне можем рассматривать это проникновение как незаконное, тем более что пропала очень ценная вещь. Могли бы вы рассказать, с какой целью явились тогда туда в сопровождении… — блондинистый полицейский поискал что-то на экране компьютера, — Логинова Луки Дмитриевича, у которого ключи от дома явно имелись?

Кристина вновь бросила растерянный взгляд на адвоката, чувствуя, что утопает в этом бреде из надуманных обвинений, на которые ей нечего было возразить по сути, будто и правда все указывало на нее. Филипп Иванович, однако, оставался совершенно спокоен и невозмутим.

— Вы говорите о проникновении в дом как о свершившемся факте, — возразил он, — тогда как моя клиентка его не подтверждала.

— Хорошо. Спрошу по-другому. Вы бывали в доме отца после его смерти?

— Не отвечайте, — тут же среагировал адвокат.

— Вы по крайней мере знакомы с Логиновым Лукой Дмитриевичем?

— Да. Он… мой сводный брат, сын Ларисы Павловны.