– Что? – смущенно опускаю глаза в тарелку. – Вкусно, – ковыряю вилкой десерт.

– Да мы против, что ли? – смеется Стэфан. – Просто теперь ты еще больше будешь пахнуть малиной, а впереди длинная-длинная ночь, – он неотрывно смотрит, как я заливаюсь краской.

Получает подзатыльник от мамы.

– Прекрати, – ругается она. – Совсем засмущал ребенка. Разве так можно?

– Мы слишком долго ждали, чтобы сейчас заморачиваться на формальностях, – вместо брата отвечает Кристиан, бесцеремонно слизнув из уголка моих губ сливочный крем.

– Прежде чем оформлять отношения, обязательно! Слышите меня? – мама близнецов окинула нас всех строгим взглядом. – Поговорите с Инной.

Есть мне сразу перехотелось.

– Только в этом случае я одобряю Ваше решение и помогу все организовать. Если нет – завтра же улечу домой!

– Мам, организовать свадьбу мы можем сами. Пока искали торт, успели еще раз все продумать, и кое-что узнать, а вот не видеть тебя на свадьбе в качестве гостьи – это жестоко. Даже для меня, – усмехается Кристиан.

Его мама только махнула рукой в ответ, мол, какие мы грозные! Напугал!

– Нам все равно ехать в дом отца. Нужно собрать вещи малышки, и да, ты права. С Инной обязательно надо поговорить, – включается в разговор до того о чем-то задумавшийся Стэфан.

– Я не могу, – вскакиваю со своего места.

Как представила себе реакцию своей мамы, накатила паника.

– Вы представляете, что будет?! Она же никогда меня не простит! Никогда! – слезы хлынули из глаз.

Меня придавило жуткое чувство вины за то, что я сделала все по-своему. Не послушала. Расстроила. И теперь это может отразиться и на ее жизни с Михаилом.

– Я… Я… – нервно всхлипываю.

Руки дрожат, воздуха не хватает, будто на грудную клетку положили десяток кирпичей.

– М-не…стра-ш-но, – начала заикаться.

С двух сторон меня обняли мои близнецы. Кристиан сзади, Стэфан спереди.

– Ш-ш-ш. – тихий шепот над ухом.

Это Крис. Его руки осторожно поглаживаю меня в попытке успокоить. Стэфан вытирает руками слезы, касается дрожащих губ своими.

– Бедный ребенок, – слышу от их матери. – Это ж как она привила тебе чувство вины, что ты для себя счастья боишься, думая только о том, чтобы маме было хорошо?! Ну так же нельзя, девочка, – она подошла к нам. – Пусти, – попросила Стэфана.

Он послушно отошел в сторону. Кристиан поступил так же. Мне вмиг стало холодно и одиноко.

– Посмотри на меня, Милли, – она взяла в ладони мое лицо. – Ты имеешь право на свою жизнь. На свои чувства. Ты можешь любить кого-то, кроме мамы. Ты должна любить себя. Слышишь меня?! – добавляет она строгости в голос. – Нельзя так, маленькая. Нельзя. Давай-ка я поеду с вами на эту встречу. Хочешь?

Согласно киваю. Очень хочу, чтобы их мама была рядом. От нее веет поддержкой, надежностью так же, как от моих мужчин.

Будет скандал. Это я знаю точно. Разочарование в глазах родного человека. Я так боюсь этого, но понимаю, что должна. Иначе я никогда не смогу решиться на собственную жизнь.

– Поехали, – говорит Крис.

У меня все внутри упало и разбилось. Меня даже трясти перестало от его решимости.

– А смысл тянуть? Это как больной зуб, чем быстрее удалим, тем лучше.

– Нет, – я вновь начинаю задыхаться.

– Да, – произносит Стэф, присаживаясь передо мной на корточки. – Посмотри вокруг. У тебя есть мы, да и мама, поверь, в обиду не даст. Если Инна любит тебя, как всегда это говорила, она поймет и примет чувства своей дочери. А если нет, что ты теряешь?

– Маму, – сдавленно отвечаю.

Парни помогли мне одеться. В таком состоянии я не смогла даже пуговицу на джинсах застегнуть. Пальцы совершенно не слушаются. Бросив на столе неубранные чашки и остатки торта, мы отправились на разговор, к которому я совершенно не готова. Даже холод на улице не помог мне прийти в себя. Страх оказался таким сильным, что сковал каждую клеточку, добравшись до самого сердца. Я даже дороги не видела, пока мы добирались по пробкам. Просто тихо, как мышка, сидела в машине, глядя в никуда.

Знакомый, но одновременно чужой дом. Мы въехали на его территорию. Припарковались. Стэфан помог мне выйти из машины. Сама не смогла. Ноги отказываются туда идти.

– Я все скажу сам, – целуя в висок, говорит Кристиан. – Ты веришь мне?

Не могу ответить. Коротко киваю, закрываясь в себе еще больше. Мысль о том, что я не послушала маму, предала человека, который меня вырастил, который ради меня столько работал и не заводил новых отношений, угнетает все сильнее. Уже поднимаясь по лестнице ко входу, я стала просто оседать, не в силах держаться на ногах.

– Это никуда не годиться, – слышу тихий голос мамы близнецов. – Не понимаю, как Инна так воспитала дочь.

А потом она посмотрела на Стэфана и улыбнулась.

– Я не падаю в обморок, делая ошибки, за которые мне потом будет стыдно, – пытается шутить мужчина.

Я тоже попыталась улыбнуться, прижимаясь к нему. Мой будущий муж поднял меня руки и внес в дом.

Нас встретила домработница. Женщина тут же отдала команду принести мне воды, а сама побежала за мамой. Меня вновь стало колотить крупной дрожью. Хорошо, что дома не оказалось Михаила. Охранник сказал, что он срочно улетел в заграничный филиал.

– Что случилось? – мама бросилась к нам практически бегом.

Стэф как-то на автомате сильнее прижал меня к себе, прикрывая от нее. А я просто спряталась у него на груди.

– Милли, – мама взяла меня за руку. – Ты вся дрожишь? Да что с ней?! – она повышает голос. – Что вы сделали?! – кричит на близнецов. – Отца довели до нервного срыва, теперь дочь?! Отпусти ее сейчас же! Милли, девочка моя. Вот как чувствовала, не надо было отпускать!

– Пойдемте, поговорим, – выслушав истерику мачехи, к ней обращается Кристиан.

– Не надо, – молчавшая до сих пор, мама парней остановила его. – Не мужчине вести такие разговоры. Останьтесь здесь и успокойте ребенка. Инна, где мы можем поговорить?

– В кабинете мужа. Он сейчас в отъезде.

Стэф, не стесняясь никого, приподнимает мое лицо за подбородок, стирает пальцами дорожки от слез и целует.

– Что ты… – слышу голос мамы, в котором прорывается нервная истерика.

– Идем, идем. Они тут сами разберутся, – бывшая хозяйка этого дома подтолкнула маму к лестнице.

Я не знаю, сколько их не было. Для меня время застыло. Оно превратилось в обволакивающую, тягучую массу, неприятно прилипающую к телу. Если бы не мои мужчины, я бы сошла с ума. Никогда не думала, что выходить замуж за любимого так страшно. Да, у меня их двое, но ведь она должна радоваться, что дочь счастлива! Или нет?