– А ну отпусти ее! – прорычал он, стиснув зубы, черные волосы упали ему на глаза.

Гоббс вытолкнул Джейн перед собой и прикрылся ее телом.

– Не дури, Рочестер! Если все пойдет нормально, Джейн вернется к тебе сразу же, ты и не заметишь ничего!

Гоббс пятился по коридору, где вот-вот должен был открыться портал. Рочестер следовал за ним, держа пистолет в руке, но сердце его разрывалось при виде того, как его возлюбленную бесцеремонно тащат из романа куда-то в другое место, где они с Джейн никогда не смогут жить так, как в Торнфильде. Гоббс и Джейн исчезли в портале, который сразу же закрылся. Рочестер бросил пистолет и выругался.

Через несколько мгновений Гоббс и совершенно сбитая с толку Джейн вывалились из Прозопортала в облезлый, прокуренный вестибюль «Пендерин-отеля».

Ахерон шагнул вперед и помог Джейн встать. Он предложил ей свое пальто, чтобы она смогла согреться. После Торнфильд-холла в отеле было явно холодно, всюду сквозило.

– Мисс Эйр! – ласково сказал Аид. – Меня зовут Аид. Ахерон Аид. Вы моя почетная гостья. Прошу вас, возьмите себя в руки.

– Эдвард…

– С ним все в порядке, мой юный друг. Идемте, я вас отведу в теплую комнату.

– Я увижу моего Эдварда?

Аид улыбнулся:

– Это зависит от вашей ценности.

30

Всплеск массового энтузиазма

Думаю, до похищения Джейн Эйр вряд ли кто – и Аид в том числе – понимал, насколько популярен этот роман. У народа словно отняли живое воплощение наследия национальной английской литературы. Этот нюанс был единственным светлым пятном во всех новостных передачах, на которое мы могли надеяться.

БЕЗОТКАЗЭН ПРОСТ.

Из дневника литтектива

Через двенадцать секунд после похищения Джейн первый встревоженный представитель народа заметил на 107-й странице своего роскошного, в кожаном переплете издания «Джейн Эйр» нечто странное. Через тридцать минут все линии библиотеки Английского музея были перегружены. Через два часа обеспокоенные читатели Бронте засыпали звонками все офисы литтективов. Через четыре часа президент Федерации Бронте встретился с премьер-министром. К ужину личный секретарь премьер-министра дозвонился до директора ТИПА-Сети. К девяти вечера директор ТИПА-Сети свалил все это по телефону на несчастного Брэкстона Пшикса. А в десять Пшиксу позвонил лично премьер-министр, который спросил, что планируется сделать. Пшикс беспомощно блеял в трубку. Тем временем в прессу просочилась весть о том, что Суиндон стал центром расследования дела «Джейн Эйр», и к полуночи наш участок был окружен толпой встревоженных читателей и журналистов и фургончиками новостных бригад.

Брэкстон был в дурном настроении. Он курил сигарету за сигаретой, а после заперся на несколько часов в кабинете. Это не успокоило его напряженных нервов, и вскоре после звонка премьер-министра он вызвал нас с Виктором на крышу здания, подальше от ненасытных глаз прессы, представителей «Голиафа», и Джека Дэррмо в особенности.

– Сэр? – спросил Виктор, когда мы подошли к Брэкстону.

Он стоял, опершись на дымовую трубу, скрипнувшую, когда он повернулся. Пшикс с отсутствующим видом смотрел на огоньки Суиндона. Меня это встревожило. Парапет был едва двух ярдов в ширину, и в какой-то ужасный момент я подумала, что бедолага хочет покончить со всем разом.

– Посмотрите на них, – прошептал он.

Мы оба облегченно вздохнули: оказывается, Брэкстон залез на крышу, чтобы увидеть людей, которым его департамент обязан помочь. Их были тысячи, они окружили участок со всех сторон и стояли молча, сжимая свечи и томики искалеченной «Джейн Эйр», оборвавшейся на середине 107-й страницы на полуфразе: в комнату Рочестера после пожара вошел таинственный «агент в черном».

Брэкстон похлопал по своему томику «Джейн Эйр».

– Вы, конечно, читали?

– Да что тут читать, – ответил Виктор. – Роман написан от первого лица, и поскольку главной героини не стало, можно только гадать, что будет дальше. По моей теории, Рочестер станет еще мрачнее, засунет Адель в закрытый пансион и запрется в доме.

Брэкстон многозначительно глянул на Виктора.

– Это ваши догадки, Аналогиа.

– Ну, в догадках наша сила.

Брэкстон вздохнул.

– Они хотят, чтобы я ее вернул, а я даже не знаю, где ее искать! До того, как все это стряслось, вы представляли себе, насколько популярна «Джейн Эйр»?

Мы посмотрели на толпу внизу.

– Честно говоря, нет.

Брэкстон дошел до точки. Он дрожащей рукой отер пот с лица.

– Что мне делать? Не для протокола: если все это дерьмо за неделю не будет расхлебано, Джек Дэррмо возьмет управление в свои руки.

– Дэррмо наплевать на Джейн, – сказала я, тоже глядя на толпу фэнов Бронте. – Он хочет заполучить Прозопортал, больше его ничего не интересует.

– Добудьте мне информацию, Нонетот. У меня осталось семь дней, а дальше – мрак, позор в истории и проклятия в литературе. Я знаю, что в прошлом у нас были разногласия, но я даю вам карт-бланш и, – великодушно добавил он, – не ограничиваю в расходах.

Тут он опомнился и добавил:

– Только не тратьте деньги, как воду, ладно?

Он снова посмотрел на огни Суиндона.

– Я такой же почитатель Бронте, как и все другие, Виктор. Что мне делать?

– Соглашайтесь на любые условия, держите наши действия в полной тайне от «Голиафа». И еще мне нужна рукопись.

Брэкстон сузил глаза:

– Какая рукопись?

Виктор протянул ему обрывок бумаги. Брэкстон прочел, и брови его полезли на лоб.

– Достану, – медленно сказал он, – даже если придется спереть ее самому.

31

Народная республика Уэльс

По иронии судьбы без быстрого и жестокого подавления в 1839 году восстаний одновременно в Понтипуле, Кардиффе и Ньюпорте Уэльс вообще никогда не стал бы республикой. Под давлением влиятельных землевладельцев после массовых выступлений, вызванных убийством 236 безоружных валлийских женщин и мужчин, чартисты сумели заставить правительство начать реформу парламентской системы. На крыльях успеха, при поддержке многочисленных представителей в палатах Парламента, они после восьмимесячной «Великой стачки» 1847 года добились защиты валлийского местного права. В 1854 году под руководством Джона Фроста Уэльс провозгласил независимость. Англия, взвесив тяготы Крымской войны и волнения в Ирландии, сочла за благо не препятствовать агрессивному и крепко спаянному Уэльскому народному собранию. Переговоры прошли спокойно, и в следующем году состоялась передача власти одновременно с заключением Англо-Уэльского договора о ненападении.

Зефания Джонс

Из книги «Уэльс: рождение Республики»

Когда в 1965 году закрыли англо-уэльскую границу, шоссе А4 от Чепстоу до Эбертоу стало «зеленым коридором», сквозь который пропускали только бизнесменов или водителей грузовиков, осуществлявших торговлю в городе или перевозку груза