Шрифт:
Закладка:
Члены экипажа комбайна, пораженные происходящим, подняли на борт свои вездеходы и начали кричать на напавших, которые невозмутимо и умело продолжали делать свое дело, не обращая внимания на уже никому не нужных рабочих.
Настроившись на нужный канал, Раббан слушал, как бригадир комбайна тщетно вызывает помощь – суда сопровождения и даже споттеры были заблаговременно отосланы на базу. Никто не должен был видеть кульминации этого страшного действа, последний вздох старого доблестного агрегата и его несчастного экипажа.
Через несколько минут прозвучал сигнал, оповещавший о приближении червя. В нормальных условиях этот сигнал означал немедленное прекращение работы и экстренную эвакуацию машины и людей. Но сейчас выполнялась совершенно другая операция, шел последний акт драмы старого комбайна. Отборные головорезы-наемники завершали здесь свою особую миссию.
Члены экипажа обреченного комбайна начали выпрыгивать из нутра машины, пытаясь оказать сопротивление. Открыв люки, сильные, мускулистые рабочие, вооружившись кто чем смог, высыпали наружу. Но хладнокровные профессиональные убийцы умело поражали их длинными клинками и сбрасывали трупы с накренившейся машины в рыхлый взбитый песок.
– След червя! – предупредил пиратов их разведчик по специальному каналу связи. Командир принял сигнал, и его команда принялась работать с удвоенной скоростью. – Осталось четыре минуты!
За три минуты пираты перегрузили в свои емкости оставшуюся специю и покинули выпотрошенный комбайн. Тем временем исполинский червь приближался, вздымая перед собой вал песка, обозначавший траекторию его движения.
Чудовище пустыни стремительно надвигалось, и Раббан со всех ног бросился к своему орнитоптеру. Ментат не отставал. Каменистая площадка, на которой они стояли, была, в принципе, безопасным местом, но оба решили не испытывать судьбу. Забравшись в орнитоптер, они взлетели, набрали высоту и принялись кружить над местом разыгравшейся внизу трагедии.
Раббан невозмутимо наблюдал, как червь в слепой ярости сокрушил комбайн и начал его поглощать. В воздух взметнулась туча песка и пыли. Даже на расстоянии был слышен рев и скрежет раздираемого на части огромного металлического корпуса. Казалось, червь испытывает злобную, мстительную радость, помогая Раббану уничтожить все следы преступления.
– Ну что ж, эта операция прошла гладко, – сказал де Врие. – Мои комплименты нашим наемникам. Мы были абсолютно правы, списав этот ненадежный комбайн, хотя он смог еще пять раз собрать меланж. – Улыбка тронула его вымазанные соком губы. – Теперь он надежно и полностью утилизирован.
Внизу неистово извивался червь, погребая в песке остатки комбайна.
– Да, мой дядя разработал великолепный план, – сказал Раббан, зная, что эта издевка больно уколет ментата.
– Разумеется, – согласился де Врие, не ввязываясь в спор, и Раббан понял, что они оба постепенно учатся сдержанности.
* * *
Есть радость познания, интеллектуальная эйфория, возникающая от понимания сложной концепции или открытия вещи, доселе неизвестной. Но некоторые открытия несут на себе печать проклятия. Будьте осторожны с тем, что ищете.
Когда Пол очнулся, было еще темно. В желудке бурлило, а во рту ощущался нестерпимый кислый привкус. Мышцы болели так, словно он два дня подряд тренировался одновременно и с Гарни, и с Дунканом.
Доктор Юэ был рядом, наблюдая за состоянием своего юного пациента. Подошел Лето и поддержал Пола, когда тот попытался сесть.
– Здорово ты напугал нас, сынок. Мы уже вызвали команду спасателей, но они прибудут только через час. Из-за густых крон деревьев и неровностей ландшафта нам придется ждать рассвета.
– Но что произошло? – Пол попытался вспомнить, где он, удивляясь, что по-прежнему находится на Каладане, а не в песчаной пустыне, привидевшейся ему в бреду.
– Вы плохо отреагировали на ядовитую лунную рыбу, – сказал Юэ. – Я провел несколько анализов и обнаружил в ее тканях мощный токсин.
Эти слова вызвали у Пола смятение.
– Меня кто-то отравил?
Врач пригладил свои длинные усы.
– Думаю, что это природный гормон, который продуцируют самки лунных рыб во время размножения, и ваш организм восстал против него. – Юэ кратко объяснил, как и чем он лечил Пола. – Теперь можно считать, что вы очистились от этого яда.
Лето недовольно покачал головой:
– Почему никто на заводе не предупредил нас, что в этой фазе самки лунных рыб ядовиты?
– Мы же знаем, что им надо было многое скрыть, – заметил Гарни. – В конце концов, они же скрывали свое участие в контрабандных поставках папоротника барра.
Юэ больше интересовала медицинская сторона вопроса. Ночью он делал заметки, протоколируя симптомы Пола.
– Я уже говорил, что в наших знаниях о Каладане есть множество пробелов. Рабочие не могли предполагать, что мы станем ловить и есть диких рыб. На заводе не перерабатывают самок, беременных оплодотворенными икринками. Это бессмысленное с коммерческой точки зрения занятие. Наверное, рабочие знают о токсине, но считают такое знание само собой разумеющимся. Они просто не думали, что об этом надо кого-то предупреждать.
– А мы не расспрашивали их о таких деталях, – признал Лето. – Сафир был больше озабочен перекрытием каналов поставок айлара.
Пол откинулся на спину, чувствуя слабость. Однако лекарства Юэ все же действовали. Внутренним зрением мальчик продолжал видеть отголоски яркого сновидения.
– Я видел пустыню, воинов… я видел какое-то чудовище. Оно было реальным… или когда-нибудь будет.
Лето озабоченно нахмурился.
– Не тот ли это сон, которым так интересуется твоя мать?
– Я… я не знаю. – Мысли Пола пока еще путались. Он видел, как в небе занимается серый рассвет.
– Скорее всего, это был бред, – сказал Юэ, протягивая Полу миску с диетическим завтраком. – Эта протертая пища успокоит желудок и поможет восстановить силы.
– Мы скоро отправимся домой, – пообещал Гарни. – Я только что получил сообщение со спасательного судна, они уже долетели до нашего орнитоптера. Как только станет еще немного светлее, они прилетят сюда. – Он окинул взглядом их примитивный лагерь на берегу сонной речки, песчаную отмель, зубчатую гряду гор вдали, холодный туман, висевший в воздухе. – Да, парень, ты выбрал не самое удачное место для болезни.
Лето поднял голову и посмотрел на густые древесные кроны.
– Отдыхай, скоро мы доставим тебя домой. Не надо нам было забираться в такую дикую глушь.
– Думаю, мы для того и шли, чтобы забраться в глушь, – со слабой улыбкой возразил Пол. Он решительно провел рукой по влажным от пота волосам. – Нет, папа, мы не можем сейчас уехать. Ты же обещал, что мы пробудем в походе несколько дней.
