Вместо этого, он обратился ко мне.

- Слушай, Лей, а если тебя на несколько дней оставить вместе с драконом, ты с ним тоже подружишься?

- Не знаю. – Пожала я плечами, потерла все еще саднящую челюсть и непроизвольно покосилась на новоиспечённого Маугли. – Но это вряд ли. Здоровья не хватит.

Мальчишки дружно рассмеялись, как-то по-своему понимая мое высказывание.

- А мне мама с собой булочек напекла… - Хитро улыбнулся Рыжий.

- Ну, так чего ты молчал? – Почти обиделась я. – Неси!

Вот так нечаянно не гадано у нас в компании появился Маугли.

Это, конечно, не значило, что мои мальчишки его вот так взяли и приняли, но вражда закончилась, лед тронулся. Только вот, что еще интересно, в случае с Писелием-Маугли очень наглядно сработал закон: Как ты лодку назовешь, так она и поплывет. Не знаю, действительно ли подействовала смена имени или мои слова, сказанные тогда в запале, но мальчик действительно изменился! И за этим преображением даже с какой-то опаской наблюдала не я одна.

А через пару дней он принес мне маленькую искусно вырезанную из дерева фигурку волка и, немного смущаясь, подарил.

Через две недели после начала занятий в школу вернулся Ромич. Только был он на этот раз очень задумчив, а порой и рассеян.

Он рассказал все о своем пребывании дома, раздал подарки и приветы, рассказал, что платьице, которое я сшила сестричке оказалось ей в пору и вообще, она выглядела в нем как настоящая принцесса! А еще отдельно передал мне спасибо от мамы Малики за какое-то чудо-приспособление, которое я передала ей вместе с платьем для сестры. И в это время так вопросительно на меня смотрел… Мол, что ж ты такое ей передала-то? Что мне пришлось усиленно делать вид, что я этого взгляда не замечаю. Ну, не говорить же ему о чудо-трусах для критических дней!  Тогда же он передал профессору деньги на мое обучение и содержание.

Однако, время шло, а тоска из его глаз никуда не уходила, более того, становилась все более беспросветной, что ли. Поэтому, улучив минутку, я отвела его к себе в комнату и спросила:

- Ромич, что случилось?

- Лей, ты о чем? – Вполне правдоподобно сыграл он удивление.

- Слушай, вот это: «ты о чем?» - можешь кому-нибудь другому рассказывать. Я же тебя знаю слишком хорошо и вижу, что тебя что-то гложет.

Парень отвернулся и посмотрел в сторону, явно показывая, что разговаривать на эту тему не намерен.

- Ну, Ромич, миленький! Я же спать спокойно не смогу! Буду выдумывать всякие ужасы и в конечном итоге надумаю такое, что заставит меня взять тебя в охапку и бежать куда глаза глядят!

- Лей! Ну, вот честно, все хорошо! Мне пора!– И не думал сдаваться этот молчун, пытаясь встать и уйти.

Кстати, после той взбучки, когда о моем поле узнал Нарим, он очень тщательно соблюдал нашу договоренность об обращении ко мне, как кмальчику.

- Ну, Ромич, я же и правда заснуть не смогу! Скажи, дома что-нибудь не так? Кто-то заболел? Ты успел влюбиться и сейчас томишься без этой удивительной девушки? А может, ты потерял в море ее бесценный подарок? А может у папы из-за войны проблемы с работой? А может… - В общем я сыпала и сыпала предположениями, одно нелепее другого, и с ужасом понимала, что действительно, если он сейчас мне не расскажет в чем же, собственно, дело, я просто изведу себя на столько, что не смогу не только спать, но и вообще адекватно соображать!

- Стоп! Лей, стой, прекрати! – Ромич даже схватил меня за плечи и немного встряхнул. А когда я посмотрела на него осмысленным взглядом выдохнул и, опустив голову, сдался. – Хорошо… Я все тебе расскажу. Только ты зря панику поднял. Ничего такого ведь, и правда, не случилось.

Оказалось, что наш Ромич действительно влюбился. Только не в девушку, а в море. Он понял, что море его притягивает еще тогда, в наше первое путешествие, но теперь, съездив домой, ему уже казалось, что без прекрасных морских просторов даже дышится как-то не так. Море звало его скрипом мачт, плеском волн и криком чаек над бескрайним горизонтом. А ему приходилось сидеть в закрытых классах и вдыхать запах пыли старых фолиантов. Да уж, тут кто хочешь загрустит…

- Почему же ты не сказал нам об этом? Ты же знаешь, что никто не будет держать тебя насильно. Ты свободный человек и вправе сам выбирать свой путь! Отец, напротив, даже поможет!

- Потому что я хочу быть рядом с тобой, Лейла! – Он впервые за долгое время назвал меня моим настоящим именем. – Я не могу оставить тебя здесь одну!

- Но ты ведь будешь всегда в моем сердце, Ромич. И, если честно, то я жутко разобижусь, если ты не будешь приезжать ко мне в гости! – Немного разрядила я обстановку. - Да и не одна я! Рядом всегда есть профессор, мой родной дед, наш Дон-Кихот и мальчишки! – Ромич как-то слишком быстро отвернулся и я поняла, что он не совсем правильно меня понял. - Конечно, никто из них не заменит мне тебя! Слышишь, Ромич! – Я взяла его лицо в свои руки и, заглянув прямо в глаза, тихо прошептала. – Ты же мой братишка. Мой самый лучший старший брат в мире! Я люблю тебя, Ромич, и ничто не сможет этого изменить!

Он в ответ так крепко меня обнял, что даже дышать стало тяжело.

- Лейла, милая, девочка моя, как же я могу тебя оставить? – Прижимаясь своей щекой к моей, шептал он в ответ. – Ты же совсем скоро вырастешь и кто-то из этих молокососов навсегда заберет тебя у меня.

- Что ты такое говоришь, Ромич? – Я даже рассмеялась в ответ. – Ну, как кто-нибудь сможет забрать у меня часть сердца, которая навсегда принадлежит тебе? А вот тебе давно уже нужно перестать цепляться за старое и открыться переменам, которые уже стоят на твоем пороге. Не нужно идти вслед за мной – для тебя это тупик. Пора, наконец, встать на свой путь, Ромич! Только тогда ты будешь по-настоящему счастлив! Я же вижу, что все вокруг кажется тебе пустым и ненужным, ты сам подчас не понимаешь, что вообще здесь делаешь. Разве так ты хочешь прожить свою жизнь? Разве об этом мечтаешь? Разве на это откликаются твое сердце и душа? Ответь сам себе на эти вопросы и поймешь, что нужно делать.

Через несколько дней Ромич со всеми попрощался, снова крепко меня  обнял, поцеловал в висок и отбыл навстречу переменам, навстречу своему будущему. Я же смотрела ему вслед и понимала, что вместе с собой он увозит и часть моего сердца. Меня разрывали противоречивые чувства. И одна часть сознания просто вопила: «Не отпускай!» А вторая, хоть и более тихая, но не менее настойчивая, шептала: «Отпусти. Ему уже пора строить собственную жизнь.» Мысли метались, сердце неистово билось в груди, но, сквозь слезы я нашла в себе силы улыбаться, потому что понимала, что он, наконец, решился расправить свои крылья.