Марси — зеленоглазая блондинка, была самая мудрая из всех. Взрослее на каких-то пару лет остальных, она оказалась более интересным собеседником. С ней почти сразу удалось договориться насчет рекламной кампании. Точнее, насчет их съемок. Девушка-то и не была против того, что они будут рекламировать другую линейку еще не популярных духов, потому что понимала, с какой организацией столкнулась и что это в том числе выгодно и им.

А вот с остальными было сложнее… гораздо сложнее.

Моника, сероглазая девушка с более звонким голосом, нежели у остальных, была самая… в общем, несмотря на свою красоту, она далеко не сразу могла понять, чего именно я от них хочу, либо девушка настолько убедительно играла выбранную роль, что и я на это повелся. Она почему-то считала, что раз меняется линейка духов с популярных, на малоизвестные, то и оплатить такую «ошибку» должны были быстрее. Только она не учитывала одного, корейцы не привыкли платить больше и уж тем более дважды.

— Понимаешь, — после двадцати минут выслушивания «несправедливости», начал я, — в компании работает больше трех тысяч сотрудников. У них заработные платы выше среднего дохода по региону. Понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — кивнула она. — Но мне-то какое дело до особенностей ваших зарплат и как это касается нашего договора?

— А ты представь… нет, не так, — я задумался и сформулировал более правильнее. — В нашей стране такое понятие, как корпоративная этика, является весьма строгим моментом. То есть если нам всем разом прикажут носить только тапочки, а вместо рубашки — розовую майку, то все это выполнят без доли сомнений. Так и с этой линейкой, которую вы рекламируете. Первоначально эта линейка будет прописана в рекомендуемый парфюм. Представь, если даже тридцать процентов работников начнут ими пользоваться, что будет дальше?

— Ну-ка? — заинтересовалась девушка.

— Волна. У нас множество филиалов по всей стране и не только. Распространение этой линейки духов будет идти в геометрической прогрессии, и очень скоро они станут популярными. Ты только представь, что будет, когда и другие предприятия начнут вводить корпоративный парфюм? А кто будет на его обложке?

— Мы… — догадалась она и улыбнулась. — То есть, мы будем… — она замялась, встала с дивана и схватила папку, которую потом принесла мне. — Сейчас… — начала что-то искать, а затем…

Просто доказала, что я был прав полностью. Проанализировав такую «ошибку» компании, я перевернул ее в нужное русло. А пункт в их договоре: «Распространение на территории Южной Корее и за ее пределами», стал точкой в нашем диалоге.

А дальше я с легкостью уговорил сероглазую, и приступил к обработке четвертой модели. Вот тут я и застопорился.

Да, как говорила госпожа Чонг Тэиль, Джулиа разговаривал очень быстро. Только это была не то, чтобы привычная для нее манера речи, это было волнение, выраженное в такой форме.

Девушки находились на территории гостиницы, которую построила корпорация, уже больше трех дней. Разумеется, их никуда не выпускали, согласно договору, и все развлечения их ждут в оставшееся после съемок время. То есть, если завтра все получится, и они выйдут на фотосессию, то у них в распоряжении будет целых три дня, чтобы покорить сердца местной публики своей внешностью.

Джулиа боялась другого. Не самого контракта, ни того, что работа выйдет чуть другой, с другим материалом, она боялась покидать территорию гостиницы. А все потому, что у нее появился тайный поклонник.

Даже не поклонник, а преследователь.

— Я опубликовала пост в своем канале, — рассказывала она, — где поделилась со своими подписчиками информацией о том, что я вновь лечу в Корею.

— А, так ты была здесь? — не сразу догадался я. — А остальные?

— Только Марси, — заправив выпавший локон за ухо, мило улыбнулась девушка. — Мы приезжали на презентацию нового журнала мод в прошлом году. Вот… с тех самых пор ко мне привязался фотограф, который очень хотел получить мои откровенные фотографии. Я его везде заблокировала, где только могла, а потом и вовсе сменила номер телефона, когда он его узнал…

— И как он на тебя вышел? Создал новый аккаунт?

— Назвался представителем частной компании буквально за месяц до прилета сюда. А когда я выложила информацию о своей «поездке», он начал опять писать мне, все с теми же грязными предложениями!

— Занятно… — протянул я. — А какую информацию подписчикам ты дала?

— Всю. Я собиралась встретиться со своими фанатами здесь, неподалеку от отеля, ведь это повышает мою известность и дает хорошую обратную связь. А теперь понимаю, что… мне даже выйти страшно! Такие, как этот… — она задумалась, словно вспоминала имя преследователя. — Пон Гону, если это вообще его настоящее имя, слишком непредсказуемые. Я уже имела опыт с ненормальным фанатом в родной стране, и все это закончилось судом и тюрьмой.

— Ну, для фотосессии тебе же все равно придется покинуть территорию отеля, — спустя минуту тишины, задумчиво проговорил я, обдумывая новые данные. — Подойдет, так его охрана уберет.

— Я уже проходила через такое! — она вскрикнула, а девушки, которые болтали неподалеку от нас, переглянулись, а затем Джулиа начала говорить тише прежнего. — Это не поможет, понимаешь? Я боюсь его! Просто боюсь! Он же может оказаться среди приглашенных фотографов…

М-да… вот так задачка-то.

— Он хоть что-то писал тебе? Ну… место, где он тебя ждет там, или что-то еще? — решил я выяснить дополнительные данные об этой проблеме.

— Он сказал, что специально ради моего приезда снял студию неподалеку отсюда, — она начала копаться в своем телефоне, выискивая что-то. — Выслал мне приглашение на фотовстречу… попросил прийти в одном купальнике.

Больной фотограф какой-то. Нет, в целом, представители этой братии всякие бывают, но, чтобы настолько фанатичный… таких я не встречал еще.

— «Сенджон-Даеро», помещение номер шестнадцать, — она вновь привлекла мое внимание, называя улицу неподалеку отсюда. — Знаешь, где это?

— Знаю, — кивнул я, примерно представляя, что она назвала.

Вроде по этой улице были частные офисы и жилые студии. Не самый богатый район, но и не бедный. Хотя… там можно было встретить кого угодно.

— А внешность его есть? — спросил я, начиная хаотично соображать, как мне поступить в этой ситуации. — И давай сразу проясним один