— Это же Фрументий! — вдруг воскликнул один из лучников по имени Норбан.

Фрументий был уже в десяти саженях и, как только заметил отряд впереди, дернул поводья. Его конь от неожиданности даже присел на задние ноги, затем встал на дыбы, скинув хозяина со спины. Старый, страдающий излишней полнотой Фрументий с криком упал на дорогу рядом с лужей. Пара лучников подбежала к нему и помогла встать. Третий схватил поводья коня и подвел к Парису. Фрументий, кряхтя от боли, при помощи двух человек поднялся с земли, отряхнулся и захромал к отряду. Натан пригляделся: Фрументий был чем-то похож на Онестуса. Он сразу вспомнил обиду, которую Онестус нанес ему. Фрументий был до смерти чем-то напуган.

— Куда едешь, добрый человек? — приветливо спросил его Парис, наклонившись с коня поближе к мельнику.

— Парис, не езжай к мельнице! — запыхавшись, ответил мельник. На его полном лице отразилась целая гамма чувств: от боли после падения с лошади, до страха и тревоги. Его беспокойный взгляд перебегал от лица к лицу окруживших его людей, руки беспокойно теребили край его платья.

Они были давно знакомы и друг другу доверяли. Мельник помогал ему с переброской войск и поставками зерна.

— Почему? — сурово спросил Парис.

— Эти там, — выпалил Фрументий. Парис нахмурился и стал внимательно слушать. — Еле ноги унес. Я их завидел издали, пока перетаскивал мешки из амбара к повозке. Смотрю, а там отряд целый и двигается по дороге к моей мельнице. Я на коня своего прыгнул, спустился к реке и вдоль берега дал галопу. Ну их к черту, красных лисов. С каких это пор они шастать начали по нашим местам?

— Это все тот новый командир шороху наводит… — задумчиво предположил Норбан.

— Сколько их было? — сурово спросил Парис.

— Не знаю, сынок, может шестьдесят, может больше.

Один из лучников влез в разговор:

— Вчера утром в каструме Скутум мы насчитали порядка шестидесяти человек, командир. Если они оставили в каструме стражу, то их будет около того, что говорит старик.

— Плохо. Нас отрезали от лодок, но мы можем нанести им неожиданный визит в каструм.

Воины Париса приняли его идею с воодушевлением. Отряд направился к каструму в ускоренном темпе. Вскоре они оказались у небольшой речушки, через которую пролегал мост. Другой берег был чист. Отряд перешел реку и свернул с тракта на юг. Фрументий показал Парису тропы, которыми они довольно быстро и безопасно смогли добраться к подступам каструма, оставаясь незамеченными. За несколько верст до цели они бросили все, что их обременяло. Парис собрал людей вокруг себя:

— Наша задача ударить их в самое сердце и отойти. Затяжной бой нам не нужен. Сорвем их знамена, подожжем палатки и запасы еды и сразу отступаем. Они пошлют своих людей за подмогой, тогда мы вернемся к мельнице и быстро, пока враг не очухается, переправимся через реку. Несколько человек останется тут, охранять вещи. Ты, ты и ты, — Парис указал на Фина. — Вы будете в охранении.

— Но я хочу сражаться! — воскликнул Фин.

— Это не обсуждается, — небрежно бросил Парис. — Охраняй своих друзей.

Парис переключился на другие вопросы. Фин раздосадовано зашагал прочь. Лотар подошел к нему и сказал:

— Ты же не думал, что тебя пустят в битву?

— Но я хочу сразиться, — с разочарованием сказал Фин.

— Фин, ты же еще не говорил с отцом. Разве можно так просто подставляться?

— Ты меня не понимаешь. Я думал, я уже готов. Парис сам так сказал, а сейчас он оставляет меня в тылу, будто девчонку.

— Ты не девчонка. Просто еще не время. Потерпи. Придет твой час.

Вскоре Парис и большинство от его отряда ушли к каструму. С вещами остались три человека, включая Фина, и Натан с Лотаром. Настала тишина. Сверчки громко скрипели звездную песню. Небо сияло огнями. Дул легкий прохладный ветерок. Натан закутался в тогу и накинул сверху капюшон, чтобы согреться. Костер развести запретили. Лотар сидел рядом и прислушивался к ночи, ожидая услышать звуки битвы.

— Фин такой смелый, — тихо сказал Лотар Натану. Он давно наблюдал за Фином, сидевшим в стороне. — И чего он так расстроился?

— Не знаю, мальчик.

— Я бы тоже хотел сражаться как он. Правда, не за долину, а за свою семью.

— Мы все сражаемся по-своему.

— Я никогда не сражался с оружием в руках, но очень хотел бы.

— В грубой силе, Лотар, нет ничего хорошего.

— Не правда. Грубая сила дарит уверенность. Тот, кто побеждает в бою, тот и прав.

— Правоты можно достичь договорившись. Только в этом случае выигрывают, как правило, все.

— Как можно договориться с тем, кто неправ?

— Если ты найдешь как открыть человеку глаза на его ошибки, и предложишь ему иной путь, то есть шанс, что вы договоритесь. В грубой силе выигрывает тот, кто сильнее физически, а не тот, кто действительно прав.

— Хитрец может быть не правым, но выставит все иначе. Значит, только словами все не решишь.

Натан в тихо засмеялся из-за сообразительности Лотара.

— Это правда, — подтвердил Натан, — но слово гуманнее, чем грубая сила. Но одно не отменяет второе, наверно. Зависит еще и от того, кто использует и то, и другое.

— Значит я отчасти тоже прав?

— Получается так.

— Я беру пример с Кадира, — украдкой сказал Лотар. — Он с врагами не разговаривает.

— Думаю, ты не все видишь.

— Возможно.

Оба замолчали, задумавшись каждый о своем. Фин подошел к ним и сел рядом, будто хотел заговорить. В этот момент где-то рядом послышались странные звуки: кто-то бежал через поле по траве прямиком к стоянке. Фин подскочил