— Нет, меня с ушами, — в гримёрку под общий хохот ввалился раньше времени Леонид Быков. — Разрешите представиться — гримёр Зайчик. Приехал из ателье с новым костюмом без пуговиц.

— Леонид Фёдорович! — я просто подпрыгнул на месте. — Что у вас с ушами? Я же сказал, что вы заходите в самый последний момент, после небольшой паузы.

— Да, — важно поддакнул Филиппов старший и произнёс свою финальную фразу в этой сцене, — цените искусство в себе, а не костюмчик на себе.

— Я думал, так будет смешнее, — улыбнулся Быков. — Ладно, давайте уже снимать.

— Стоооп! — заорал я, так как к съёмочной группе подошла актриса Ирина Губанова. — Где у нас костюмер⁈ Где костюмер⁈

Я схватился за голову, проклиная про себя кино, репетиции и бардак, который по теории вероятности был просто неизбежен на съёмочной площадке. На мой крик через десть секунд выбежала наша молоденькая девушка, отвечающая за сценические костюмы. И мне так захотелось на неё наорать, что я ещё десять секунд молчал, пытаясь успокоиться и не наломать дров. И всё это время на меня, словно на сумасшедшего, пялилась съёмочная группа в полном составе. Я ещё раз дважды глубоко вдохнул-выдохнул и, взяв сценарий в руки, сказал костюмерше:

— У нас сейчас снимается седьмая сцена, это почти самое начало фильма. Затем здесь же, в этой же локации мы снимаем сцену №53 из середины кинокомедии. Сцена №53 на монтаже будет стыковаться к сцене №52, которую мы уже отсняли несколько дней назад. В сцене №52 несколько дней назад актриса Ирина Губанова была у нас в синей юбке, а сейчас на ней зелёная юбка. Вы хотите, чтоб над нами потешался весь Советский союз?

— Да никто не заметит, — вступился за костюмершу главный режиссёр Леонид Быков.

— Если бы у нас было чёрно-белое кино, то конечно, — всплеснул я руками и очень спокойно спросил у девушки. — Куда пропала наша синяя юбка?

— Я её постирала, погладила, а её кто-то забрал, — зарыдала бедная костюмерша. — А я забыла, какой у неё цвет. У меня столько костюмов, а я одна.

— Подумаешь, завтра снимем сцену №53, — спокойно хмыкнул оператор Василич.

— Завтра рано утром мы выезжаем из БДТ и снимаем на улице перед главным корпусом «Ленфильма» финал кинокомедии, — я опять всплесну руками. — Потому что послезавтра, в пятницу, разъедутся все основные актёры.

— Я не виновата! — заголосила девушка костюмерша. — Её, наверное, на другой фильм украли.

— Бардак, — пробурчал я. — Хватит реветь, я говорю, хватит, мы не на северном полюсе. Возьмите машину и съездите на киностудию, найдите что-нибудь похожее. И давайте уже работать, товарищи!

— Да, давайте снимать, а то кот без камеры уже весь извёлся, — захихикал Георгий Вицин, разрядив накалившуюся обстановку. — Правда, Чаплин? Ну-ка, скажи дяде: «мяу».

Вечер этого суетного и нервного дня мы небольшой компанией продолжили на Невском проспекте в ресторане «Нева». Дядя Йося специально уговорил Леонида Быкова с нами поужинать, чтобы я аккуратно рассказал о скором выходе песен из кинокомедии на миньоне фирмы «Мелодия». Кстати нашу мужскую компанию, к которой присоединились Филиппов младший, Игорь Дмитриев и дядя Лёша Смирнов, своим присутствием украсили: Нонна Новосядлова, Ирина Губанова, ассистентка Любочка и гримёрша Лидочка. Георгий Вицин от шумного застолья отказался, а Филиппов старший к концу рабочей смены так «уработался», что на поход в ресторан был уже не способен. Сергея Николаевича мы сразу из БДТ отвезли домой. Я его лично доставил до любимого дивана.

Но и без Сергея Филиппова наш столик пользовался повышенным вниманием сотрудников и гостей ресторана «Нева». Не прошло и пяти минут, как к нам потянулись незнакомые женщины, желавшие потанцевать с Леонидом Фёдоровичем, и мужики, которые почему-то возомнили, что сейчас так запросто пригласят на медлячок кого-нибудь из актрис. Но я всех граждан мужского пола вежливо слал лесом. И Леонид Быков до поры до времени танцевать ни с кем не намеревался.

— Предлагаю выпить, чтобы все съёмочные дни были так же продуктивны как сегодня, — сказал дядя Йося Шурухт, разлив шампанское по бокалам.

— Точно, — согласился дядя Лёша Смирнов, — здорово отработали. Ещё ни разу с такой скоростью не снимался.

— И на моей памяти, это уникальный случай, — поддакнул Игорь Дмитриев.

— Когда такие мастера на площадке, грех снимать в час по чайной ложке, — я чокнулся со всеми стаканом с апельсиновым соком и сам же вспомнил, как лихо сегодня пролетел съёмочный день.

Единственная накладка вышла с платьем, а дальше мы щёлкали эпизод за эпизодом, как белка орешки. А если где-то чуть-чуть лажали актёры, то дубль подхватывали на крупном плане и летели дальше. В таком ритме можно было бы всего за десять дней отснять и всю кинокомедию, но такое было просто нереально. Во-первых, какое-то время отнимет строительство в съёмочном павильоне квартир Зайчика и Наташи, докторского кабинета и деловых апартаментов бюрократа Шабашникова. Во-вторых, съемки на натуре при нашей переменчивой ленинградской погоде — это отдельная песня. И в-третьих, все актёры где-то параллельно гастролируют или снимаются, значит нужно согласовывать их графики работы. Большое кино — это большая морока.

— Извините, — вдруг обратился ко мне какой-то мужчина.

— Девушки не танцуют, — недовольно прорычал я.

— С вами хотят поговорить, — сказал незнакомец и оставил на столе, сложенную вчетверо записку.

Глава 20

С детства не переношу игры в шпионов, в разведчиков и в казаков-разбойников: один бежит, другой догоняет, третий требует какой-то пароль. Допустим, что я скажу пароль. Что с этим паролём дальше делать? Намазывать на бутерброд и орать: «сорок один — ем один»? Двор-то маленький, каждый каждого и так знает как облупленного по морде лица, тут и без пароля ясно — кто свой, а кто чужой.

— Куда идём мы с Пятачком — большой-большой секрет? —