- К черту кальмаров. Что насчет денег? Ты написал расписку, Струп.

Так оно и было. Он был пьян. А пьяные глупы.

- Ты их получишь.

- Когда?

- Скоро. Завтра. Через неделю. Через две недели.

- КОГДА ИМЕННО, черт возьми!

- ЗАВТРА ИЛИ ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ. Как я решу, так и будет, сечешь? Я вложил долгих двадцать лет в твою задницу, так что не порть мне жизнь из-за пары тысяч баксов и не ори на меня больше, а то приду и отжарю тебя, поняла? А теперь иди, пощекочи сиськи Рэнди или что там еще вы делаете вдвоем и больше не звони. Спокойной ночи. До свидания. Отъебись, Карла.

Он повесил трубку.

Телефон больше не звонил. Он почти ожидал звонка, но этого не произошло. Он задумался, действительно ли она нуждается в том, чтобы он ей заплатил. Бизнес у нее вроде бы шел хорошо, но кто его знает?

Он вернулся к рассказу, но не смог ничего написать. Он выпил еще.

У него не было ни малейшего шанса вернуть ей деньги.

Он едва сводил концы с концами. Ему придется бросить пить. И курить.

Никаких шансов вообще.

Канал "Ти-Эн-Ти" показывал фильм "МАРНИ"[43]. К Хичкоку Струп относился скептически. Фильмы "ПТИЦЫ", "ОКНО ВО ДВОР" и первая половина "ПСИХО" были хороши, но Хичкок также канонизировал песню "QUE SERA, SERA"... На "Ай-Эф-Си" шел фильм "НОСФЕРАТУ-ВАМПИР"[44], который он смотрел лежа на кровати. Изабель Аджани с огромными красивыми темными глазами театрально позировала, как в немом кино. Она делала это так неторопливо, что заставила его уснуть.

ПЯТНИЦА

"Да не смущается сердце твое и да не страшится".

- Иоанна 14:27

В четверть пятого он был готов отправить по электронной почте свои ежедневные отказы в "Космодемоник" на утверждение. Через одиннадцать месяцев Олги Лэймар из Арканзаса наконец-то прислала последние пять долларов из ста пятидесяти за книгу о муже, которого задавил пьяный водитель снегоочистителя. Она написала, что несколько месяцев не могла ничего прислать, потому что козы не давали достаточно молока.

Книга была безграмотна с первой же строки. Как и письмо о козах. Как и все ее письма.

Струп посоветовал ей попробовать еще раз.

Он получил набросок романа из тюрьмы города Уолла Уолла, штат Вашингтон от Джозефа Джонсона.

О мальчике пяти лет, имевшем сексуальный опыт со своей шестнадцатилетней няней.

О женщине, которую насилуют, при этом выдергивая у нее волосы из головы.

Главный герой связывается с семилетним сутенером, который присылает нескольких девочек. Позже выясняется, что это не девочки, а пожилые мужики.

Одного из главных героев обманом заставляют заниматься сексом с трупом.

Другого бьют по синим яйцам[45], и его пенис вырастает до четырех футов в длину и двух в толщину. Его лечат, круша член кувалдой.

Четыре главных героя хотят уничтожить бандита, в которого они стреляют, режут его, бьют и давят машиной, а ему хоть бы хны. Один из персонажей ищет вшей у проститутки.

Следующего персонажа похищают, насилуют в жопу и пичкают героином. Это ближе к концу, самая трогательная часть книги.

Роман назывался "ОХРЕНИТЕЛЬНО КРУТАЯ ВЕЩЬ", и в сопроводительном письме автор сообщал, что если он когда-либо хотел прочитать "хорошую книгу о безудержном сексе, которая была бы вовсе не грязной, а смешной", то это именно "ОХРЕНИТЕЛЬНО КРУТАЯ ВЕЩЬ". "Это великолепная книга", - писал Джонсон, - "все, что ей нужно - это издатель. Тот, кто дерзнет заработать миллионы долларов".

Струп попросил его попробовать еще раз.

Ему прислали сборник рассказов, написанных с точки зрения разнообразной группы насекомых, живущих на приусадебном участке. "ЗООФЕРМА" яйцекладов.

И еще нечто под названием "ДНЕВНИК ДОМОХОЗЯЙКИ, НЕ МОГУЩЕЙ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ДЕРЬМА".

Струп настоятельно попросил их всех попробовать еще раз.

На разделительной полосе посреди Бродвея полдюжины ребятишек лет пяти-шести бегали вокруг него, хихикая и играя в пятнашки или еще в какую-нибудь чертову игру, словно его здесь не было. А может, его и правда не было. Их двадцати с небольшим лет мать, или няня, или кто она там еще, смотрела на них и улыбалась. Если бы не то обстоятельство, что он сам находился здесь, он бы пожелал, чтобы вышедший из-под контроля грузовик с пивом перепрыгнул через разделительную полосу.

Из мультиплекса "Сони" на 68-й улице до него донесся запах несвежего попкорна и теплого поддельного масла. Он поклялся, что никогда больше не будет есть эту гадость. Клятва прозвучала очень знакомо.

На Коламбус-авеню две девочки-подростка, студентки балета, налетели прямо на него и чуть не вытолкнули на проезжую часть.

Линкольн-центр[46] пытался убить его.

В "Конце Cвета" снова было пусто. Струп занял свое обычное место. Лиана налила ему обычный напиток. Он должен был встретиться с Брауной в восемь. Они собирались на вечеринку. Уйма времени.

В баре было включено радио, и песня не давала ему покоя. Что-то насчет видео убило звезду радио. Кому какое дело до видео или радио, если уж на то пошло. Видео убивало звезду радио снова и снова. Что за чушь.

- Лиана, может быть, поменяешь станцию?

Она покачала своей красивой головой.

- Прости, Струп. Менеджер сказал включать только эту станцию. Ненавязчивый рок. Легкая музыка.

- Легкая музыка? И ты называешь эту музыку легкой?

- Это привлекает клиентов.

- У вас нет никаких клиентов, Лиана. Только я.

- Они у нас будут.

- Когда? Сколько мне тогда будет лет?

- А сколько тебе сейчас, Струп?

- Пятьдесят три. И не меняй тему. А как насчет проигрывателя компакт-дисков?

- Вышел из строя.

- Магнитофон?

- Сломался.

- Господи, Лиана. Ты тут председательствуешь на проклятых