Шрифт:
Закладка:
Четыре строчки, из-за которых они все чуть не погибли.
Эти шарады древнеегипетских свихнувшихся культистов Ряховскому уже порядком надоели, но иного выбора, кроме как и дальше играть по их правилам, у беглецов не было.
– Есть идеи, куда нам направляться дальше, товарищ Ратцингер? – спросил федерал, не сводя глаз с бледного неподвижного тела Маргариты.
– Последний храм должен быть посвящён богине неба Нут. Это всё её эпитеты. «Вечная», «недоступная»…
– А при чём тут пилон? Она что, первая в мире стриптизёрша?
– Ни в коем случае, – закатив глаза к небу, произнёс Ратцингер. – В данном случае пилоны – это огромные сооружения пирамидальной формы с усечённой верхушкой, вроде башни прямоугольного сечения. Они располагались по обеим сторонам от входов во многие знаменитые храмы Древнего Египта. Автор послания сравнил Нут с пилоном, потому что богиню неба порой величали ещё и «громадной». Видимый нам небосвод являлся, по сути, её телом.
– И чтобы забрать последнюю статуэтку, нам надо прикоснуться к её лону? Что бы это ни значило…
– И при этом мы должны быть выше всех на свете. Очевидно, это послание указывает на гору в Египте.
– Самую высокую? – уточнила Алиса и перегнулась через сиденье в багажник. – Где-то я тут заприметила… О! Нашла!
С промелькнувшим на долю секунды выражением энтузиазма девушка выудила из-за спинки большую карту северо-восточной части Африки. В багажнике тут же блеснул металл.
– Похоже, вместе с хорошим внедорожником мы получили и целый арсенал, Альберт, – заметил Ковальский, оглянувшись на аккуратно уложенные в специальные гнезда винтовки и пистолеты, под которыми бренчали пачки с патронами.
– Отлично. Нам понадобится вся доступная огневая мощь, чтобы дать отпор этим уродам.
Тем временем Алиса сосредоточенно изучала карту. Сильная тряска замедляла поиск самых высоких гор и их сопоставление.
– Вот оно! – воскликнула секретарша, ткнув пальцем в область на карте. – Гора Катерин, 2629 метров над уровнем моря. Самая высокая точка Египта!
– Где это? – отчеканил Ряховский.
– К юго-западу от горы Синай.
В ответ федерал лишь заворчал.
– Фройляйн, не забывайте, что стихотворение написано несколько тысячелетий назад, – напомнил Ратцингер с некоторой долей раздражения. – Во времена расцвета Египта его владычество распространялось на бо́льшую часть современного Судана. А учитывая, что возводившие эти храмы люди старались скрыть их от посторонних глаз, то их могли возвести и за пределами страны, в диких землях. Так что нам нужна самая высокая точка среди всех гор, расположенных на территории и Египта, и Судана.
– Поняла вас… – Алиса снова уткнулась в карту и молчала примерно минуту. – Тогда вот – потухший вулкан Марра, 3088 метров над уровнем моря. Это в тысяче километров к юго-западу отсюда.
– Просто прекрасно… – Ряховский стукнул руками по рулю. – Надеюсь, вы не ошибаетесь в своей догадке, Ратцингер. Второго шанса у нас может и не быть. Даже если мы будем держать скорость около семидесяти, то доберёмся туда не раньше, чем к вечеру. Примерно через пятнадцать часов.
В салоне раздался недовольный гул голосов. Перспектива столь долгого и дальнего путешествия явно никого не обрадовала.
– Алиса, а там случайно не отмечено, откуда эти два выродка выдвинулись? – с надеждой спросил Ковальский. – Если там отмечен Омбос, то мы сразу же отправимся туда.
– Нет, на карте нет никаких пометок.
– Проклятье.
– По крайней мере, теперь мы точно сможем дать сеттитам отпор, – приободрил федералов Ратцингер. – С их стороны было опрометчивым поступком оставлять джип с оружием без охраны.
– Культисты наивно полагали, что смогут легко пристрелить нас всех, – с изрядной долей бравады заявил Ряховский, пересекая Нил по едва различимой грунтовой дороге. – Ведь они перегородили нам единственный путь отступления.
– Но исходя из наших теорий, они же сами построили эти храмы много веков назад. И вроде как знают их вдоль и поперёк.
– Не забывайте, что с тех пор прошли тысячи лет. Архитекторы храма земли давным-давно умерли. Так что тут нам скорее просто повезло, что они сами забыли о тайном выходе из главного зала.
– Забыли?! – воскликнул Ратцингер. – Нет, не может такого быть… Тут что-то другое…
Его ответ неслабо разозлил Ряховского.
А что ещё тут может быть? Эти ребята тоже ошибаются, как и мы ошибались несколько раз в Москве. Только почему-то у нас ошибки имеют системный характер, а на сеттитов это не распространяется, ха! Культисты тоже люди.
Но вместо этого он всего лишь спросил:
– И в чём же, по-вашему, дело?
– Если бы я знал, то непременно сказал бы.
В машине повисла мрачная тишина, в которой беглецы продолжили своё путешествие.
На испепеляющей жаре Нубийской пустыни Александр Ковальский помог своему коллеге осмотреть раненую Маргариту на заднем сиденье позаимствованной у сеттитов машины. Девушку напичкали обезболивающими и антибиотиками, чтобы избежать заражения крови. Через пару часов пути она очнулась, но всё ещё была слаба. Дав воды, Ковальский позволил ей уснуть. Марго положила голову ему на колени.
Сейчас, включив кондиционер на полную мощность, он захлопнул дверь и привалился к кузову.
Его плеча неуверенно коснулась рука. За спиной стоял Ратцингер, его лицо выглядело озабоченным.
– Господин Ковальский, – сказал он. – Можно вас попросить на минутку?
Настороженно нахмурив брови, лейтенант отошёл от машины вместе с немцем к росшей неподалёку пальме. Они совершили эту вынужденную остановку примерно через три часа путешествия, начавшегося у скалы Джебель-Баркал. Все разбрелись кто куда по своим нуждам, в основном естественного характера. Ратцингер старался держать остальных в поле зрения.
– Что вы хотели? – спросил Ковальский, подбоченившись.
– Мне нужно вам кое-что сказать, – ответил немец, не глядя на федерала. – Это касается Марго. И раз вы так сблизились за последние пару дней, что стали ей чуть ли не вторым отцом, то только с вами я и могу это обсудить.
– Неужели? – изогнув бровь, ехидно проговорил Ковальский. У Ряховского подозрения относительно Ратцингера никуда не делись, несмотря на то что у храма влаги засады не было. В этом и заключался предложенный Ковальским эксперимент: проверить, донесёт ли Ратцингер сеттитам об их местонахождении или нет. – Помнится, прежде я был для вас врагом номер один. А теперь из всех вы делитесь информацией именно со мной? Занятно.
