* * *

И вот теперь сегодня, положив локти на стол, удрученно подперев руками седую голову, Роман Денисович думал о ненаглядной Сонюшке-Танюшке. Жена моложе мужа на четырнадцать лет, но какая Сонечка была красивая и ладная — эта русская девушка, дворянка, умная, начитанная… и несчастная. На ее долю, после казни родителей, выпали тяжелые мытарства по городам и станицам нижнего Дона. Софье пришлось зарабатывать свой горький хлеб, вернее сказать, ишачить как лошадь на обширных кулацких подворьях, мыть полы в отстойных базарных харчевнях, а последнее время, до знакомства с Ширяевым, девушка работала обтирщицей в паровозном депо. Оттирала заросшие грязью и замазученные колесные пары и прочую паровозную оснастку. Ее маленькие, с растрескавшейся кожей ручки, еще долго отходили от непомерных для благородной особы трудов. Ширяев не позволил Соне больше рвать живот на «товарищей», благо зарабатывал сам, дай Бог каждому… а жена-домохозяйка для инженера считалась в порядке вещей.

Да и жить как муж с женой, они стали не сразу, с месяц привыкали друг к другу. Сожители говорили о литературе и иных возвышенных материях, Софья читала по памяти стихи русских поэтов серебряного века: Бальмонта, Северянина, Анненского, Блока, Ахматову. А Альберт рассказывал о далекой Германии: музеях, вернисажах, филармонических залах. Они оба страстно обожали классическую музыку, вершиной которой неизменно считали «ангельское приветствие» — «Ave Maria» Франца Шуберта.

И однажды, как божественное откровение на них снизошла Любовь! И они потом обожали только друг друга, и это останется навсегда…

И немецкий разведчик Альберт Арнольд — седой мужчина пятидесяти четырех лет заплакал, зарыдал как маленький мальчик, а ведь всю жизнь считал себя «стойким оловянным солдатиком» из одноименной сказки Андерсена.

Глава 7

Возникает резонный вопрос, почему старший инженер по оборудованию паровозного депо Роман Денисович Ширяев, в чьем кабинете хранилась техническая документация инженерной инфраструктуры паровозного депо, имевший круглосуточный свободный доступ в любое место предприятия, не совершил вредительского акта… Диверсии, которая смогла бы парализовать работу не только депо, но и узловой станции Кречетовка… Можно лишь в больном воображении представить, что произойдет, если ни один паровоз не выйдет на линию. Полный коллапс в работе крупнейшего железнодорожного узла.

Но Ширяев-Арнольд распрекрасно знал реалии страны, где уже третий десяток лет работал на германскую разведку. Да, и не в агенте дело… Не одного Альберта, а большинство чинов германской военной разведки отрезвлял неслыханный, невиданный доселе трудовой энтузиазм советских людей, неслыханно возросший в военную пору.

Взорви Ширяев деповскую котельную, разбей в пух и прах собранный из паровозов «СО» отопительный комплекс, несмотря ни на что люди будут работать в промозглых, ледяных цехах. А слесари ремонтники быстренько оборудуют под открытым небом паровозы-тепляки, подведут к ним и заменят негодные участки теплотрассы. Кажется, на первый взгляд, сложнейшая проблема, но при грамотном инженерном подходе она решится в течение суток. Впрочем, грамотность тут лучше поставить на второе место, после приказа — «Надо!»

Уничтожь Роман Денисович дореволюционную водонапорную башню с насосной водокачкой, оставь паровозы без воды, — беда конечно, но не смертельно. «Водяники» напрямую соединят заправочные гидроколонки с сетями «Водоканала», а если нужно, пробурят и оснастят артезианскую скважину. Ну, а в это время тендерные танки паровозов станут заполнять водой рабочие и привлеченные местные жители — ведрами, расставленные длинной цепочкой.

С методичной аккуратностью повреди Ширяев станочный парк (уж как там, даем на откуп воображению), — такими же станками оснастили соседние депо, вопрос только, в организации перевозки готовых изделий.

А подними он на воздух цеховые корпуса, заложив под них тонны динамита, оставь от депо воронку размером с лунный кратер, — быстро изменят паровозные плечи, нагрузят по полной программе окрестные ТЧ, но остановить работу станции не позволят.

Да и не разведчика это дело — устраивать диверсии. Агентурная задача гораздо глобальней и несравнимо деликатней — сбор стратегической и оперативной информации по спектру работы узловой станции Кречетовка. Что дает действительную картину движения людских и грузовых потоков из центра на Юг и Юго-восток, а уж если быть точным, из Москвы до Сталинграда и обратно.

Усилием воли, подавив сентиментальные мысли и чувства, Роман Денисович покинул полутемный закуток и отправился с рабочим обходом по производственным участкам. Первым объектом его внимания являлся гигантский поворотный круг, рассчитанный на разворот паровозов типа «ФД», длиной тридцать два метра. Каждый паровозник знает, что находящиеся в депо паровозы заложники этой разлапистой «карусели», поскольку при выходе агрегата из строя локомотивы будут блокированы в цеховых стойлах. Ну, не ехать же паровозу через все закрепленное плечо, до следующей узловой станции, задом наперед… Вчера электрики оперативно устранили неполадку в движке приводной опорной тележки, установленной на краю несущей фермы. Получив ответ главного механика, что «круг» работает в штатном режиме, инженер тяги, утешая совесть, обошел «карусель», чтобы лишний раз убедиться в ее исправности. А уж затем машинально посмотрел на змейки рельс, уходящие к югу…

Кречетовское депо еще до революции было «основным» и, естественно, тут предусмотрели альтернативы, тогда еще короткому поворотному кругу. Чуть дальше поместили разворотный треугольник — паровоз заезжал задом, а выезжал из него передом. А чуть сбоку, на отшибе ржавела даже архаичная разворотная петля, сооруженная в допотопные времена, которую в довоенные годы хотели убрать, но теперь уж и в мыслях такого не было, — пригодится на случай нужды…

Затем по отлаженному годами маршруту Ширяеву предстояло пройти «сквозняком» через анфиладу корпусов депо, вытянутых чуть ли не на километр. Инженер направил стопы в близстоящий пункт техобслуживания, где в период между плановыми ремонтами, происходит регулярная проверка паровоза перед выходом на линию.

В обязанности инженера по оборудованию входил контроль безопасности работы грузоподъемных механизмов: кран-балок, тельферов и ручных талей. Контролировал он и устройства, работающие под давлением: ресиверы, компрессоры и прочую взрывоопасную хрень, которыми любое депо, а Кречетовское в особенности, напичкали с избытком.

Но сразу же, как по затертому сценарию, разговор на участке зашел на набившую оскомину злобу нынешнего дня. Старший мастер ПТО, щуплый мужичок лет пятидесяти взялся, с присущей деревенскому человеку обстоятельностью, рассуждать о невероятном случае, потрясшем поселок. Намекнул и о злых силах, стоящих за преступлением. Но было бы забавным, если не казалось столь абсурдным, — говорливый мастер предрек подобную участь ряду кречетовцев, гревших нечистые руки на военных лишениях жителей поселка:

— Ить, воруют у народа без зазрения совести. И нет на них никакой управы… А что милиция… Да мильтоны с ними заодно, — мастер распалился, — вместе жируют гады! Думаю так… —