Али ответил:

– Говорит, что справится. У нас-то голова не болит о прокладке курса. Вы направляете корабль, а уж мы его отгоним, куда велено.

Рип вздохнул:

– Направляем, ну да… – Он уныло рассматривал свои ногти. – Прощайте, ноготочки! К нашему возвращению вас уже не будет. Я себе и пальцы сгрызу до локтей! Ладно, взлетаем в шесть. Пристегните ремни, и приятного путешествия!

Он одним глотком допил, что еще оставалось в кружке, поморщился от мерзкого вкуса и отправился снова в рубку управления.

Дэйн, свободный от обязанностей до следующего приземления, поплелся к себе в каюту. Хоть часть ночи можно будет отдохнуть без помех.

На койке Дэйна свернулся клубочком Синдбад. Почему-то кот, вопреки своим привычкам, не рыскал по кораблю перед стартом. Сперва сидел на письменном столе Вана, а теперь устроился тут, как будто его тянуло к людям. Дэйн взял кота на руки. Синдбад замурлыкал и потерся головой о подбородок молодого человека – а ведь такие нежности совсем не в его характере. Дэйн почесал кота за ухом и понес его в каюту суперкарго.

В дверь он постучал после некоторого колебания и не решался войти, пока приглушенный голос Ван Райка не отозвался. Суперкарго возлежал на койке, уже перетянув ремнями свое объемистое туловище, как будто собирался проспать взлет.

– Синдбад, сэр. Мне его пристегнуть?

Ван Райк утвердительно хмыкнул. Дэйн уложил кота в специальный маленький гамак и пристегнул ремешки безопасности. Синдбад в кои-то веки не протестовал, тут же свернулся клубком и мгновенно уснул. Дэйну это показалось неестественным. Он даже подумал, не сказать ли Ван Райку о странном поведении кота. Может быть, на Сарголе Синдбад тоже попробовал нечто вроде чаши дружбы, и теперь его нужно показать Тау?

– Груз в трюме размещен, как полагается?

Вопрос Ван Райка тоже был необычным. Люк не стали бы запечатывать, не проверив и не перепроверив размещение груза.

– Да, сэр, – деревянным голосом ответил Дэйн, понимая, что все еще изгнан в тьму внешнюю. – Там только древесина. Мы ее разместили согласно схеме.

Ван Райк опять хмыкнул:

– Ты снова в форме?

– Да, сэр. Будут еще приказания, сэр?

– Нет. Взлет в шесть.

– Слушаю, сэр.

Дэйн вышел из каюты и аккуратно прикрыл за собой дверь. Вернет ли ему когда-нибудь Ван Райк свое доверие? – тоскливо размышлял он. Для него Саргол оказался несчастливой планетой. Сначала та дурацкая оплошность с кошачьей мятой, потом он разболелся не вовремя, теперь вот… А что теперь? Просто все волнуются из-за навязанного им контракта и поджимающих сроков или?.. Дэйн не мог избавиться от ощущения, что «Королеве» грозят серьезные неприятности. И это ощущение ему совсем не нравилось!

Глава 8. Головная боль

С планеты улетели в назначенное время, и в гиперпространство ушли тоже без опоздания. Дальше оставалось только переждать скучный полет между планетными системами и надеяться, что Стин Вилкокс проложил курс, который сократит этот промежуток до минимума. Но расслабиться не получалось. Когда бы Дэйн ни заглянул в кают-компанию – обычное место сбора экипажа, – каждый раз оказывалось, что и другие уже здесь, попивают какой-нибудь из особых напитков Муры и обсуждают время прибытия.

Сам Дэйн, как только окончательно избавился от симптомов сарголианского отравления, с головой погрузился в учебу. Еще зеленым новичком после Школы, только-только поступив на «Королеву Солнца», он быстро понял, что десять лет напряженных занятий были всего лишь вводным курсом и ему еще очень и очень многое предстоит узнать, прежде чем он сможет занять место рядом с Ван Райком как равный – если у него вообще есть для этого необходимые способности. Пока был в милости у своего начальника, Дэйн позволял себе обращаться к нему как к наставнику, если сталкивался со сложными вопросами погрузки или обмена. А теперь соваться к суперкарго совсем не хотелось. Дэйн в одиночку упорно сражался с записями о давних сделках и мучительно старался разобраться, почему в том или ином случае было сделано исключение. Он понятия не имел, что его ждет на Терре. Может, ему вообще больше не позволят летать к звездам? Спрашивать об этом не хотелось.

Они провели в гиперпространстве четыре дня по корабельному времени, когда Дэйн, усталый после долгого чтения, вошел в кают-компанию и увидел, что Муры на камбузе нет и на плите не булькает очередное варево. Рип сидел за столом, вытянув длинные ноги, и его обычно веселое лицо было очень мрачным.

– Что случилось? – Дэйн потянулся за кружкой, но, видя, что никакого питья не приготовлено, поставил ее на место.

– Фрэнк заболел…

– Что! – Дэйн резко обернулся.

Заболеть на чужой планете – вполне объяснимо. Но заболеть на борту корабля – совсем другое дело.

– Тау его отправил в изолятор. У него голова болит, а когда попробовал приподняться на койке – потерял сознание. Тау делает анализы.

Дэйн сел:

– Может, съел что-нибудь?

Рип мотнул головой:

– Помнишь, его не было на пиру? И он клянется, что ел только приготовленное на корабле. Да он вообще из корабля почти не выходил…

Действительно, стюарда не было на пиру, он не пробовал местную пищу – это исключало самые простые причины недомогания.

– Что с Фрэнком? – В дверях кают-компании стоял Али. – Вчера он жаловался, что голова болит, а теперь Тау никого к нему не пускает…

– Но его не было на пиру…

Али замер, осознав суть сказанного:

– А Тан как себя чувствует?

– Нормально, а что? – Инженер-связист, подойдя вслед за Камилом, сам ответил на вопрос о своем самочувствии. – Почему такой интерес к моему здоровью?

– Фрэнк заболел, лежит в изоляторе, – ответил Рип. – Он ничем необычным не занимался, пока нас не было?

Тан растерянно уставился на Шеннона. Потом покачал головой:

– Не занимался. И на грунт практически не выходил. Тау, значит, анализы делает…

Наступило долгое молчание. Никому не хотелось оформлять свои мысли в слова.

Дэйн пошел вернуть на место микропленки с записями. Двери рабочего кабинета суперкарго были открыты. Дэйн с облегчением перевел дух – Ван Райк отсутствовал. Дэйн убрал на место запись и достал следующую. Синдбад был в каюте – не у себя в гамаке, он развалился на койке суперкарго, сонно глядя на Дэйна и беззвучно разевая рот, словно здоровался. Почему-то кот обленился после взлета, как будто все похождения на Сарголе подорвали его жизненную силу.

– Почему не работаешь? – спросил Дэйн, почесывая подставленный мохнатый подбородок. – Трюм давно не инспектировал, а?

Синдбад только моргнул с истинно кошачьим скучающим видом. Дэйн повернулся к двери, и тут вошел суперкарго. Ничуть не удивившись появлению Дэйна, он провел пальцем по ярлычку на выбранной им кассете с