Лишь присутствие женщин удержало генерала и спасло остальных от того, чтобы узнать его мнение о происходящем. А оно было насквозь нелицеприятным. И удивляться тут нечему. Его люди сделали все, что нужно, и даже чуть больше. Соответственно, десантники пускай сидят и не дергаются. Но они, видимо, ободренные первым успехом, а потом увидев попавшие в засаду танки, вместо этого поднялись в атаку. Да не просто так, а в стиле Отечественной, со штыками и дружным ревом, словно бы забыв, чему их учили. Проклятие! Их же всех перебьют!

– Связь, быстро!

Это был уже, скорее, вопль отчаяния. Кузнецов отлично понимал, что не успевает. Да и связаться так и не смог. Командование десантников и без него все прекрасно понимало, орало, брызгало слюной и отдавало приказы. Только сделать ничего не могло.

Слабым местом сборных подразделений – а здесь и сейчас, по факту, сложилось именно такое – была их плохая управляемость. У каждого свой командир, а у тех – свой, и приказы от «смежников» воспринимаются с заметной паузой. Это если их вообще считают обязательными к исполнению. И в результате уже через минуту хоть какое-то подобие управления боем оказалось полностью утеряно. Хотя, откровенно говоря, не все получилось так уж плохо.

Видя, как сжигают прикрывшие их танки и рванув вперед, на выручку, защитники плацдарма вольно или невольно ухитрились выбрать для атаки идеальный момент. Японцы, огорошенные потерями и связанные боем с танкистами, вообще о них забыли. В результате атакующие беспрепятственно преодолели разделяющее их пространство. Конечно, забег был не на марафонскую дистанцию, а всего на пару километров. Но уж их бойцы преодолели одним рывком, куда там марафонцам, и, хрипя прокуренными легкими, с ходу врубились в растерявшихся и разом превратившихся в неорганизованную толпу японцев.

– Ой-ё! – взвыл Сергей. – Отсекаем их, отсекаем!

Но остальные и без того поняли, что к чему. К месту свалки уже мчались японцы, потешно перебирая коротковатыми азиатскими ногами. Была их толпа, но и они в суматохе боя кое о чем забыли. А именно о том, что поменявшие хозяев танки хоть и кругом старье, но вооружены добротно. И что пулеметы калибром двенадцать и семь десятых миллиметра – оружие жуткое по своей эффективности. И три танка рубанули по вражеской пехоте, словно косой!

Фильмы ужасов, фильмы ужасов… Какие там фильмы, если практически вживую и, спасибо хорошей оптике, в мельчайших деталях можно наблюдать, как пуля размером с корнишон отрывает попавшуюся на своем пути руку и тут же раскалывает голову бегущему следом солдату с перекошенным в беззвучном крике лицом, как спелый арбуз! И это так, рядовой эпизод. Невезучих такими пулями вообще разрывало на куски. И японцы, несмотря на знаменитый восточный фатализм, показали себя вполне адекватными людьми. Порскнули в стороны, как воробьи при виде кошки, начали отчаянно искать укрытия… В считанные секунды атака была подавлена.

А тем временем там, где японцы и русские сошлись врукопашную, творилось черт знает что. Японцы, благодаря самурайским традициям и, в куда большей степени, особенностям своей масс-культуры, были свято уверены, что любой из них круче обрыва и способен порвать кого угодно на тряпки. Но сейчас они схлестнулись с теми, чьи предки держали в страхе весь мир. И самурайский меч сломался, встретившись с русским прикладом. Русские отыгрывались за всё. За смерть товарищей, за долгое сидение под обстрелом. За бессонные ночи! В общем, получилась бойня.

Пятью минутами позже Сергей посмотрел на улепетывающих со всех ног японцев, затем бросил взгляд на экран статистики, оценил, сколько бойцов русские потеряли во имя этой маленькой победы, и сказал только одно слово.

Слово было нецензурным.

То же место. Через несколько минут

Посылать начальство в далекое эротическое путешествие по всем известным местам – занятие не самое умное. Именно поэтому Сергей радовался, что сдержал эмоции и не выдал сразу все, что думает о ситуации. Но – очень хотелось. Отцам-командирам в высоких штабах, может, и виднее, но Поляков не без основания считал, что воевать по картам – занятие неблагодарное. Ибо отучает от адекватного восприятия жизненных реалий.

И все же он оказался перед дилеммой: выполнить приказ, оттянуться с уцелевшими десантниками к плацдарму и там усилить оборону, или всех послать, сделать то, что считает правильным, и, вне зависимости от результата, подставиться самому и заодно подвести под монастырь Кузнецова.

Первый вариант выглядел безобиднее в том плане, что ответственность лежит на тех, кто этот дурной приказ отдал. Но фокус в том, что при этом на маленьком «пятачке» без естественных укрытий лишенные маневра танки – не более чем мишени для орудий, ракет авиации, дронов… В общем, нужное подчеркнуть, недостающее вписать. Плюс японцы будут постоянно пытаться взломать каналы связи, пытаясь вернуть контроль над взбунтовавшейся техникой. Специалисты из разведки, конечно, стараются, блокируя их поползновения, но мало ли! Этакая бомба замедленного действия, да еще в расположении своих войск, и так понесших сегодня немалые потери – такого врагу не пожелаешь. И это притом, что три стопятимиллиметровых орудия ни на что всерьез не повлияют и в силу малочисленности, и из-за откровенно недостаточной мощи.

С другой стороны, вариант, родившийся в голове Полякова, выглядел куда перспективнее, но кое в чем и рискованнее притом. Ничего сложного в нем не было в принципе – выдвинуться километров на пять всего-то, «оседлать» дорогу и устроить японцам набор проблем в случае, если у них еще остались резервы и они попытаются их подтянуть. Танки там, разумеется, тоже пожгут, и довольно быстро, но при этом они имеют шанс нанести противнику серьезный ущерб и гарантировать, что какое-то время островитяне будут сидеть тихонечко и держать ротики на замке. А то мало ли, вдруг подкрепление где-то задержится – война и неискоренимый отечественный бардак способны внести коррективы в любые, даже самые проработанные планы.

Впрочем, и Сергей был не мальчишка, чтобы лаяться из-за такой ерунды с командованием. Все проще, можно разрулить любой вопрос, главное, вносить свои предложения вежливо и корректно. И желательно пустив их по инстанциям. Именно поэтому он жестом заткнул Сурка, уже открывшего было рот, дабы ляпнуть что-то неосторожное, и вежливо попросил у генерала Кузнецова разрешение «провести рекогносцировку в период отхода пехоты на исходные позиции».

Кузнецов, также понимающий расклады, тянуть резину не стал и сделал запрос командованию. Там чуть подумали, да и предпочли согласиться – ясно же, что вариант хороший. А разведка – это временно, все понимают. Правда-правда. И штабные при этом лица не потеряют… В общем, приняв на броню десяток морпехов