Олег, который давно уже на бегу создавал небольшую, но очень-очень концентрированную сферу воды, что могла оказаться куда более эффективной против мраморных големов, метнул свой снаряд в грудь ближайшего солдата противника. Жидкость, уплотненная до такой степени, что больше напоминала собою пушечное ядро, сбила его с ног…Как и того, кто стоял за ним…И еще одного человека…А только потом расплескалась в разные стороны, покрыв собою вражескую группу. В битве с конструктами она бы немедленно стала замерзать, образуя мешающую двигаться ледяную корку — даже самые сильные руки и ноги потеряют в подвижности, если при каждом движении они сначала вынуждены преодолевать лед, намерзший вокруг суставов, однако людям такие хитрости не требовались. Достаточно было лишь поднять воду повыше и собрать в шары вокруг их голов…Правда эта задача несколько осложнялась тем, что цели не стояли покорно на одном месте подобно манекенам, а активно перемещались и упорно пытались убить заклинателя, очевидно отвечающего за падение их товарищей их собственное намокание, не стекающее вниз, а поднимающееся вверх ко рту и ноздрям.

— Слабовато, — решил Олег после того, как ему выстрелили в грудь из обоих стволов двухствольного пистолета. Оружие явно предполагало неприлично долгий период перезарядки, да только пули туда были заряжены далеко не самые обычные…Впрочем и ничего действительно выдающегося они из себя не представляли. Два комочка свинца, окруженных бледным энергетическим маревом, прорвались через защитные барьеры, чтобы врезаться в грудь своей цели…И отскочили, не сумев прорвать броню или даже заставить её обладателя испытать хоть сколько-то серьезное неудобство. Нет, удар он почувствовал, но чисто символический — будто бы драчливый ребенок кулачками стукнул. — От дворцовой гвардии я ожидал большего! Или это просто какие-то сынки местных придворных?

Идущий первым противник, сжимающий сейчас в руке разряженный дымящийся пистолет, был молод, едва ли старше самого чародея и облачен в красивую сине-золотую кольчугу, украшенную какими-то геральдическими рисунками. А еще он крайне удивился, когда Олег не умер и даже не был ранен, что свидетельствовало о его крайне небольшом количестве боевого опыта…Который замешкавшемуся парню теперь будет уже не суждено получить. Из-за спины чародея затрещали автоматные очереди, и хотя неожиданно встретившиеся противники все как один обладали собственными защитными барьерами, но качество их оказалось не на высоте. Половина пуль остановилась, зависнув воздухе. Однако оставшихся, как правило, направленных в открытые лица, вполне хватило, чтобы за несколько секунд вражеский отряд сократился на треть! Пожалуй, потери могли бы быть и больше, но помимо юнцов, ранее сражавшихся либо на относительно безопасных дуэлях, либо против намного более слабого врага, среди противников обнаружился также несколько вполне себе опытных ветеранов, едва ли не мгновенно сокративших дистанцию и вступивших в ближний бой.

— Эти стражи дворца как-то сильно на самураев смахивают… — Решил чародей, уклоняясь от выпада светящимся клинком чуть загнутой сабли, заставляющей интуицию оракула-самоучки недовольно ворчать. Пропущенный удар вроде бы не должен был убить чародея, но больно бы было даже несмотря на наличие элитной брони. С клинка сорвался крайней подозрительный энергетический ореол, наверняка способный разрезать пополам средней паршивости несгораемый шкаф, однако древний артефакт выдержал, пусть и негодующе скрипнув. — И броня состоит из множества отдельных пластинок, и клинки на катаны смахивают, и у шлема личина в виде рожи донельзя отвратной…

Вражеский отряд хлестнул в упор боевой магией среднего и низшего ранга, в большинстве своем представляющей разнообразные вариации лезвий ветра, стрел света и каких-то рунных конструктов, пытающихся впиться в ауры бойцов Олега…Но в большинстве своем заклинания второго и третьего ранга подчиненным чародея вредили не больше, чем снежки обладателям толстой зимней одежды. Лишь человек пять, словивших наиболее серьезные удары, действительно пострадали серьезно и либо упали, либо прекратили атаковать попытавшись отступить в глубину строя, но никого не разорвало на куски, не обезглавило и не сожгло, а значит имелись неплохие шансы вернуть их в строй не сейчас, так позднее. Огнестрельным оружием противник тоже пользовался, но в большинстве своем использовались им относительно компактные пистолеты, пусть даже с зачарованными боеприпасами. Данное оружие было удобно для повседневного ношения во дворце, однако тем же автоматам в скорострельности и плотности огня заметно проигрывало.

Насевший на Олега рубака, чье лицо скрывала собою хмурая личина шлема, от которого пули отскакивали словно горох от стены, был хорош. В фехтовании — пожалуй, даже и получше самого чародея, крутившегося как уж на сковородке в попытке не столько победить, сколько продержаться. Своей саблей орудовал противник удивительно ловко, органично дополняя магией практически каждое свое движение и двигаясь ничуть не медленнее целителя на форсаже. За те пять-шесть секунд, пока длился их поединок, в правый глаз чародея почти вонзилась непонятно откуда появившаяся игла, остановленная защитным барьером шлема буквально на последнем сантиметре, под ногами Олега пол превратился в какой-то аналог зыбучих песков, вынуждая леветировать, а самого капитана отряда раз пять пробовало на прочность магическими атаками средней и слабой мощности, причем явно относящимся к разным стихиям. Однако здесь была битва, а не дуэльная арена, и попытавшийся защитить лестницу отряд изначально был в меньшинстве по сравнению с нападающими. Опытные вояки могли бы перегородить коридор стеной…Но потолки были высокими, а летать штурмовики с «Тигрицы» умели в обязательном порядке. Пока одни бойцы связывали противника дракой, а вторые били тех же людей из-за их спин, третьи и четвертые ряды взмывали в воздух, расстреливая в упор свои цели автоматным огнем и заклинаниями. Им даже не требовалось убивать — только подранить, заставить потерять равновесие или замешкаться, с чем бьющие по непробиваемым шлемам пули или взорвавшиеся за спиною гранаты отлично справлялись. И тогда допустившего оплошность защитника дворца неизменно кто-нибудь добивал, нанеся удар зачарованным оружием в относительно уязвимую точку, а с каждым новым павшим интенсивность натиска на оставшихся только возрастала. Пал и тот, кто упорно пытался достать Олега своим зачарованным клинком, когда ему в плечо вонзилось копье, вышедшее из арсеналов царства Кащеева. Древнее оружие не смогло убить этого человека сразу, но его острие раздвинуло состоящие из отдельных пластинок латы и сантиметров на десять вонзилось в правую руку, заставив ту мгновенно обвиснуть. Клинок был переброшен в левую мгновенно, но ею рубка владел заметно хуже, и пока он отражал сразу и следующий выпад древкового оружия, и выпад зачарованного топора, то пропустил приземлившуюся на колено дубину, выгнувшую это самое колено в обратную сторону. Нормальный человек бы рухнул сразу, крича от боли, но этот крича от боли устоял…И дрался как бешенный еще целых пять секунд, прежде чем его обошли с фланга и окончательно успокоили ударом древнего зачарованного кинжала меж лопаток.

— Потери есть?! — Громко осведомился Олег, все-таки обволакивая водой головы дюжины врагов, бывших одними из немногих, кто еще стоял на ногах. Очень мешали защитные амулеты защитников дворца, ухудшающие контроль чародея над волшебством — на полигоне он бы заставил жидкость двигаться ненамного медленнее пуль, но попав на противников та едва-едва подчинялась воле создателя и постоянно норовила просто стечь вниз. Тонуть эти бойцы экстра-класса могли бы очень долго — если бы эти люди не потеряли присутствие духа, то могли бы драться еще минуты три как минимум. Простых солдат среди них вроде бы не имелось, а одаренным задержать дыхание надолго не проблема, даже если они никогда специально и не тренировались в чем-то подобном. Но покорная воле Олега вода принялась затекать в глазницы и буквально рвать нежные и уязвимые органы зрения, ослепляя и причиняя чудовищную боль — с такими травмами подранки уже оказать достойного сопротивления не смогли и были быстро зарезаны.