Шрифт:
Закладка:
Через два дня после моих деяний, в Одессу приехал Шувалов и ситуация сразу успокоилась. Уж такой человек в империи — а графа не просто так называли вторым Аракчеевым — должен навести порядок. К моему бывшему шефу тут же хлынул целый поток жалобщиков, буквально его затопивший. Я тем временем структурировал полученную информацию и разбивал её на отдельные дела.
Что касается самого факта моего отмороженного поведения — просто надоело. Вот ты работаешь целых десять лет, не спишь ночами, на тебя совершаются покушения, но уже видны первые ростки выздоровления общества. Это мотивирует и заставляет пахать ещё сильнее, в ущерб семье и собственному здоровью. И вдруг окунаешься в такую клоаку, что выть хочется. Ведь речь идёт не об обычном воровстве. Казнокрады просто убили сотни и тысячи солдат, накормив их порченным хлебом, заставив мёрзнуть в гнилых шинелях, разбивать ноги в сапогах с бумажной подошвой, не поставлять вовремя боеприпасы, мёрзнуть без дров. А ещё солдат лишили возможности нормально спать, украв палатки, фактически оставив без лекарств, так как они тоже были пущены налево. Про падших лошадей уже не вспоминаю, хотя потери просто чудовищные.
Самое паршивое, что всё это делали вполне себе русские офицеры высшего звена, природные аристократы, прикрываясь пронырливыми жидами. Вот у меня и снесло крышу. Но я точно ни о чём не жалею, особенно когда вспоминаю испуганного Непокойчицкого, натуральным образом наложившего в штаны. Получается, бюрократия, перешедшая на какой-то новый уровень паразитирования, неистребима? Она просто на какое-то время затаилась, снизила уровень казнокрадства и выжидала удобного момента. А большая война, со всей её неразберихой и огромным потоком денег, по мнению махинаторов, лучший способ обогатиться. Вот и полезли из всех щелей воры, изголодавшиеся по халяве. И никого не пугает, что всё фиксируется, на местах работают неприметные клерки из ревизионного отдела ЕИВ канцелярии и Государственного контроля. Уж слишком сильна крыша у воров, поэтому они совершенно потеряли меру. Посмотрим, какая будет теперь реакция, когда я не просто разворошил огромное гнездо шершней, но ещё и сунул туда палку с горящей паклей.
— Вы читали мой отчёт, Пётр Андреевич, — выныривая из своих мыслей, отвечаю графу, — Речь идёт о нескольких группах казнокрадов. При этом доказаны факты не только обычных приёмов, когда завышались закупочные цены, вместо нормальных продуктов закупалось гнильё, и интенданты списывали якобы пришедшее в негодность или утерянное имущество. В этот раз происходит какая-то вакханалия, не имеющая никакого отношения к коррупции. Налицо откроенный саботаж и предательство.
— Я ознакомился с отчётом, и сам откровенно поражён вскрывшимися фактами, — грустно вздохнул Шувалов, — Только в таких делах нельзя действовать кавалерийским наскоком. Надо было провести тайное и более тщательное расследование, и после уже накрывать всех фигурантов. А так мы дали шанс многим замешанным привести в порядок бумаги и быстро исправить нарушения.
— Неважно. В любом случае нереально арестовать всех нарушителей. Да и не интересует нас мелкая сошка. Мы взяли главных фигурантов, их вина доказана показаниями подельников и протоколами осмотра складов.
— Проблема в том, что поднялся излишний шум. Слухи уже докатились до столицы и Его Величества. Насколько я знаю, вы отправили доклад на высочайшее имя, я сделал то же самое. Вот только никто не может предвидеть реакцию императора. А ещё, скоро в Одессу прибывает наследник, — опять вздохнул граф, — И это только начало. Есть слухи, что на юг спешит ещё одна важная особа. Так что события могут приобрести совершенно непредсказуемый оборот.
— А что, Его Высочество уже взял Рущук, если может позволить себе покинуть действующую армию? Какой великий полководец растёт, однако, — глумливо усмехаясь, зная, что «бульдожка» до сих пор бьётся лбом о неприступную крепость.
Вернее, там сейчас гибнут сотни русских солдат из-за идиотского командования и невозможности Радецкого повлиять на ситуацию.
— Иосиф, вы неисправимы. Неужели непонятно, что в итоге виновной стороной выставят именно вас? Даже моя протекция и хорошие отношения с княжной Долгоруковой, не могут являться гарантией, что вас не съест эта камарилья.
— Кто кого съест — мы ещё посмотрим. Разрешите пока довести до конца следственные мероприятия. Информация от ревизоров поступает каждый день, и мы чуть ли не сутками её структурируем. Открываются новые цепочки махинаций, которые надо внимательно рассматривать. Появляется очень интересная информация, и она уже касается не канцелярии, а армейской контрразведки.
— Ступайте, граф. Как появится наследник, я тут же вас вызову.
* * *
— Я требую прекратить произвол и немедленно отпустить заслуженных людей на свободу! Это, какое-то безумие! Вы помешались, граф! Кто вам вообще дал право творить подобный произвол? Вся армия растревожена, как муравейник, и не понимает происходящего. Это сказывается на её боеспособности. А ещё вы поставили охранять гауптвахту каких-то наглых наёмников, более похожих на бандитов. Представляете, они пригрозили открыть огонь из митральезы по моей свите и конвою, если мы попытаемся попасть на территорию здания!
В кабинет Шувалова меня вызвали через два дня. В принципе, я был в курсе происходящих событий и ждал посыльного. Только теперь хозяином помещения был не граф, сидевший на гостевом стуле, а наследник. «Бульдожка» весь такой напыщенный, в ярком мундире, обвешанном орденами, наверное, должен был олицетворять истинного воина, коим просто обязан гордиться народ русский. А ещё он разбушевался, сразу накинувшись с обвинениями, как только я переступил порог кабинета.
Кроме Шувалова, в помещении присутствовал военный министр Милютин, срочно вызванный из Бухареста, где была его ставка. Хорошо, что не вытащили Обручева, а то войска остались бы без координатора. Если отсутствие грамотного организатора, коим является Дмитрий Алексеевич — большая потеря, то приезд наследника, наоборот, развяжет руки Циммерману, и Рущук падёт быстрее. После этого можно считать, что война фактически выиграна, так как основная группировка уже оседлала главные перевалы и подошла к Софии. Но у нас здесь своя война, мало касающаяся реальных боевых действий.
— Действую я согласно инструкций и полномочий, полученных от Его Императорского Величества. Это касаемо, на каких основаниях творится произвол. Сразу по вашему приезду, мною был предан доклад вашему адъютанту князю Барятинскому, — начинаю спокойно отвечать после того, как запал «бульдожки» иссяк, — В документе есть перечень свершённых преступлений и список основных фигурантов, кои сейчас находятся под стражей. Я считаю, что пока идут следственные действия, все обвиняемые должны
