— А потом, когда, я увидел его на корабле, у меня словно крышу снесло. Накричал, отчитал, сказал, что он мое время тратит. Успокоился только, когда Апис все пересказал, отправил его в покои. Думаю, потом отчитаю, натерпелся он все-таки. Продолжил разговор с Гиксосом и когда он мне рассказал, про истинное положение дел; я едва Аписа прямо там не убил! Сдержало лишь осознания, что я также далеко от него не ушел! Плюнув на все, перемещаюсь чтобы извиниться перед ним и ненахожу никого. Леон ушел, а на столе лежит браслет. Он отдал его мне, — тихо проговорил Фараон, умолчав о записке. — Отдал то, что принадлежит исключительно ему, — с горечью произнес Кефер. — Я забираю браслет и не теряя времени, перемещаюсь на Землю; в его дом, и не нахожу его, и там! В итоге я пошел его искать и случайно наткнулся, на подаренный мне ему кулон. Лео выбросил его, я только чудом его заметил, — в который раз, за это время тяжелый вздох и правитель переводит взгляд на спящего Леона. — Лео решил избавиться от всего, что связывает его с этим миром, — констатировал он. — С большим трудом, но я смог найти его и ведь едва успел; опоздай на секунду, Анубис бы его убил. Черт! — внезапно рявкнул Фараон и резко вскочил. — Какой же я дурак! — прорычал он и ударил по стене, от чего на ней появилась здоровая вмятина и посыпались крошки!

На такое проявление эмоций, Осирис в удивлении вскинул брови. Вечно спокойный и хладнокровный Кефер, теряет контроль над собою? Это по истине, удивительно редкое зрелище, которое не часто то и встретишь! А если уж и встретишь, это показывает, что Божий сын неимоверно зол! В данном же случае, он зол исключительно на себя.

Именно поэтому, Осирис встал, подошел к источающему злость Фараону и положил руку ему на плечо. Давая ему тем самым, поддержу и стараясь успокоить. Правитель вздрогнул и непонимающе посмотрел на него:

— Прошлого не изменишь Кефер, все что случилось, уже случилось. Прекрати думать об этом, а лучше начни думать, как изменить ситуацию. Лучше подумай, как не допустить подобного вновь, — спокойным и в то же время наставительным тоном, произносит он. — Ты не можешь предусмотреть все. Что-то подобное, все равно бы случилось. Радуйся, что все хорошо закончилось, а с остальным разберешься, когда мальчик придет в себя.

Внимательно прослушав наставления Осириса, Кефер подумал и решает спросить совета у того, кто гораздо опытнее него. Спросить, что ему делать! Ведь он не справляется! И вся эта ситуация, отчетливо это доказывает. Фараон не справляется с воспитанием мальчика!

— Осирис, что мне делать? Как мне все исправить? Как не допустить такого в будущем? — правитель развернулся и внимательно посмотрел на того, кто знает его с самого рождения.

Взгляд гения стал пораженный. Кефер, обожающий решать все проблемы в одиночку, спрашивает, что ему делать? Вот это нонсенс конечно! Он же терпеть не может делиться своими проблемами! Всегда все сам, никогда помощи не попросит, а сейчас…! Но раз спрашивает, значит ему это нужно. С этими мыслями Осирис сдвигает свой взгляд в сторону, крепко спящего ребенка.

— Он тебе дорог? — спросил он, желая понять, отношения Кефера к мальчику и уже действовать от его ответа.

— Да, — четкий, лаконичный и уверенный ответ Фараона.

— Насколько? — следующее уточнение и самое важное.

— Я готов умереть за него, — ответ копия отца.

После этого ответа Осирис посмотрел, в какой-то степени, на своего воспитанника. В мыслях ббется лишь одна фраза: «копия отец».

— Хороший ответ, но в корне неверный, — смотря в лицо Кеферу, проговорил гениальный врач.

— Неверный? — непонимающе переспросил правитель и нахмурился. Почему неверный?

— Нет, — просто ответил Осирис.

На его ответ Фараон задумался, если этот ответ неверный, то какой должен быть? Разве умереть, за жизнь того, кто тебе дорог, это не высшая степень любви? Но, если это не так, то что тогда?!

— Какой тогда должен быть ответ? Прошу Осирис, дай совет, я не справляюсь! — с тяжелым вздохом признался правитель. И это было удивительно, ведь у Божественного сына, в крови заложена гордость. Признаться в своей слабости или страхе, это что-то невообразимое! Подобные ему, никогда не признаются в подобном; они лучше умрут, чем сделают это!

Взять, к примеру его брата, чтобы он признался, что чего-то не может? Ха! Да это нереально! Как и заставить его это сделать! Эксатон никогда не признается в слабости и уж тем более, не признает вину! Ведь для старшего сына Великого Ра, виноваты все! Кроме него самого. Вот отсюда и беды.

У младшего сына, нет такой проблемы. В отличие от своего отца и брата, он спокоен и лоялен. Кефер хоть и с трудом, но способен признать свою вину и более того, готов искренне попросить прощения! Именно это, отличает его от всех остальных. Но при этом, гордость есть и у него, а еще сильная упёртость, коим только он обладает! Фараону проще костьми лечь и сделать дело, чем признаться в невозможности его выполнения!

Именно поэтому, Осирис задумчиво посмотрел на Кефера. Сейчас этот диалог напоминает ему, разговор с его отцом далекой, далекой давности. Тогда Ра тоже пришел к нему за советом, и Осирис его дал, но тот им так и не воспользовался. Сейчас же все повторяется вновь, и гений задумался, а стоит ли его давать? Ведь Ра его не применил, стоит ли пытаться? С другой стороны, несмотря на схожесть Кефера с отцом, он никогда не следовал его пути. Всегда выбирал свой, и Осирис решился.

— Я дам тебе совет. Скажу одну единственную фразу. Дальше думай сам, — после этих слов Кефер кивнул и всем своим видом показал, что готов внимать его словам. Осирис мысленно улыбнулся на это и перевел взгляд на мальчика. — Умереть ради ребенка, это великая жертва — жить ради ребенка, еще большая жертва, что выберешь ты? — и взгляд врача, вновь направился на сына Бога.

Кефер же пораженно замер. Эти слова, этот вопрос, попали в самое сердце Золотого Фараона! Его взгляд мгновенно перевелся на Леона: вид больного, бледного, такого маленького и беззащитного мальчика, дал ему ответ. Жить! Он должен жить, нет! Он обязан жить! Обязан воспитать его, поставить на ноги и помочь найти ему свой путь! Показать Леону свою дорогу! Ведь в этом мире, только он может это сделать!

— Жить, я выбираю жить! Леон моя ответственность, я не имею право