Шрифт:
Закладка:
— Да в прошлый раз не смылось, пришлось снимать и отстирывать, — перестав улыбаться, сказал Санька и попытался стряхнуть частички песка. — Опоздал на урок, получил нагоняй. Эх.
О как. То есть Санька у них реально в роли постоянной жертвы для издевательств. Он не хочет ничего с этим делать? Или не может? Помочь? Или не мешать?
— Ты же понимаешь, что они продолжат издеваться над тобой и дальше, если сдачи не дашь им? — спросил Тихон Саньку, переведя взгляд на Погорелова и двух его шестёрок.
Естественно, эта троица пристально наблюдала за Санькой и Тихоном. Ах вот что это было! Проверка реакции на такую провокацию Тихона! Ха. Детский сад, ясельная группа. Они реально решили, что Тихон настолько идиот, что пойдёт мстить им за Саньку? Или как-то покажет своё истинное отношение к данному вопросу? Да щаз. Не достойны того, чтобы видеть его настоящие эмоции.
— Да понимаю я, — с досадой в голосе сказал Санька. — Но что я сделаю? Мой батя — всего лишь бригадир грузчиков в порту. А батя Погорелова… Ну… Это… Как бы… Он купец, вроде.
Тихон хмыкнул и вновь перевёл взгляд на девушек, заводивших коней в стойла. Ну, да, судя по положению солнца — уже конец пары. Скоро учитель фехтования объявит об окончании урока.
Но вот что интересно. Видимо, батюшка Лёхи Погорелова не совсем купец, если Санька так мямлит перед тем, как назвать его профессию. И, учитывая то, как подкатывал к Тихону Лёха — то скорее совсем не купец. А кто может иметь власть в порту и при этом официально считаться купцом? Конечно, скупщик краденого. Нелегальный товар, его скупка и, возможно, даже перепродажа. А у скупщика всегда есть связи с лихими людьми. Не понравишься ему — он может и воров натравить на тебя. А то и душегубов.
Так что, Лёха Погорелов, выходит, сынок местного теневого босса? И куда смотрит князь? Или этот босс из тех, кто на коротком поводке у местного князя? Тихон встречал разные варианты связки государства и теневиков, так что вариантов могло было быть множество, гадать было бесполезно. Для того, чтобы сделать правильный вывод, Тихону не хватало информации. Но как бы… надо ли это было Тихону? Нет, не надо было. Ему нужна была книга, плед и тарелка с пряниками. Ну или с пастилой. Тоже вкусная штука.
* * *
— Ну и вот. Я и так выше головы прыгнул, в «А» класс попал. Так что… Пусть лучше так. Быть грушей для битья подпевал Погорелова — меньшее из зол для меня. Не дай Род Лёха пожалуется своему батюшке, а тот моему выговор сделает. Батя же не сможет не отреагировать, даже если я и прав буду. И так, и так получу. Так уж лучше от них, чем от бати.
О… Вот где собака порылась! И ведь это отношения внутри одной социальной группы. В принципе, ничего нового. Межличностные отношения, богатство равно сила, ты мне — я тебе. Ну и прочее. Если Погорелов реально может надавить на Саньку через своего отца — понятно, почему Юсупов лишь молча терпит всё это.
Кстати, странная какая-то суета между учителями поднялась. Вон, один из стрельцов подбежал, чего-то передал, те вокруг записки сгрудились, что-то обсуждают. Расписание уроков изменилось, что ли? Или что-то случилось экстренное? Главное, чтобы не какие-нибудь пираты не решили пощипать Кремны внезапно. А то придётся беспокоить патриарха передачей привета Хранителю. С напоминанием условий сделки и единственным вопросом: «Какого лешего»? А, нет, вроде нормально, стрелец убежал, а никакого срочного объявления не последовало. Стоят, переговариваются. Можно спокойно возвращаться к разговору с Санькой.
— Понятно, — спокойно сказал Тихон, всё же не сводя глаз с учителей. — Ну, если решишь всё же поставить этих выскочек на место — дай знать. Не делом, так советом помогу.
Вот только ответа, даже формального типа «угу» Тихон не дождался. И даже обернулся на Саньку, чтобы увидеть, всё ли с парнем всё в порядке? А Санька, казалось, сидел в абсолютной прострации и смотрел на Тихона, то ли как на сумасшедшего, то ли как на святого. Тихону даже неудобно стало, после такого-то взгляда. Слишком уж знакомым он был. По прошлой жизни.
— Санька, ты чего? Головой стукнулся при падении? — с удивлением спросил Тихон, пытаясь понять, что с Санькой случилось.
— Не, не стукнулся, — отмерев, сказал Санька. — Просто… Это же Горелый! А ты говоришь, что поможешь.
Тихон искренне рассмеялся, вспоминая гнусные рожи всех тех, кто оказался повержен им ранее. Ему, Руби Рито, бояться какого-то местного криминального босса? Ему, Тихону Совину, который уже уничтожил мага духа из Соединённого Королевства? Да Хранитель мира хохотать будет, если узнает о подобном! Вот только если Тихон расскажет об этом Саньке — тот тут же его блаженным обзовёт. Так что аргументы надо привести такие, чтобы Санька понял.
— Санька. Я Тихон Совин, сын Глеба Гориславовича Совина. А матушка моя — Василиса Никитишна, в девичестве — Сипухова. Понимаешь?
Нет, Тихон помнил, что это именно Санька с утра его пытал насчёт бабки-ведуньи и ощущений от дома градоначальника. Но как бы… Мог же и забыть парень об этом. Ну и о том, чьей приёмной дочерью была его названная матушка Санька мог и не знать вообще. Но не мог же Тихон прямо сказать: «Мне плевать на твоего местного теневого князька, потому что у меня один дед — градоначальник, а второй — губной староста». Слишком уж нагло. Совсем не в стиле Тихона.
— Ну, Горислав Иванович Совин, то понятно… Градоначальник, женатый на прозорливой Евдокии, я знаю, — тихо пробормотал Санька, перебирая варианты. — Стой. Никитишна… Сипухова… Никита Силыч Сипухов?! Ты…
О! Кажется, до него всё же дошло. А теперь только бы догадался не заорать на всю площадку, а спокойно промолчал — и было бы вообще хорошо. А вообще, голова у Саньки работает, как надо. Не из учёных, но обычная, житейская хватка, у него присутствует в полном объёме. Хорошее свойство, на самом деле. И ничего страшного, что его прилипалой считают. Это даже будет хорошо… Стоп! Тихон, прекрати! Ты на отдыхе! Тебе
