— Хорошо, ученик, сегодня ты не будешь убит. Хотя руки, признаться, чешутся сильно. Приветствую тебя, Максимилиан из рода Валевских. Вот мы, наконец, и встретились, как я тебе и обещал почти пятнадцать лет назад. Чего застыл, как истукан? Что, уже не хочешь обнять родного деда?

Глава 20

— Дед? — я остался на месте и даже сделал несколько шагов назад. Последний раз я видел этого человека… По сути — никогда, на самом деле. Мне было три года, когда он ушёл из рода. Даже если он со мной общался в то время, я об этом ничего не помню. И тем более не помню никаких обещаний, что он мне давал. Единственное, что осталось мне в память от деда — его картина, что по какой-то прихоти висела в моей спальне. Отец её никогда не любил, но выкинуть или сжечь не желал. Мне, как младшему, и досталась такое «счастье». При этом вначале картина висела у старшего брата, потом у среднего и таким замысловатым транзитом добралась до меня.

— Ты ожидал кого-то ещё? — усмехнулся совершенно не изменившийся за пятнадцать лет Вальдемар Валевский. Он очень походил на моего отца, однако если последний выглядел на свои годы, но Вальдемару можно было дать от силы сорок лет. Даже по сравнению с Кималем Саренто внук императора выглядел моложе. Повернувшись к рунописцу, мой гость произнёс:

— Мерам, оставь нас.

— Пусть останется на какое-то время. Хочу, чтобы он знал. Зачем ты поручил ему уничтожить иномирцев?

— Что значит «зачем»? Максимилиан, я начинаю сомневаться в твоей адекватности. Не поспешил ли я, явившись к тебе в гости? Я отправил Мерама уничтожать иномирцев, чтобы уничтожить богопротивную рунную магию. Она слишком мешалась мне всё это время. Продлевала жизнь, возвращала из мёртвых, защищала от смертельных атак. Как не быть против того, чтобы рунная магия находилась на нашей планете? Тем более что она перехватывала управление над символьной магией, заражая её своим влиянием. Той самой магией, к слову, что существовала на планете до того, как сюда явились все эти богомерзкие силы. Вот мне и пришлось сделать так, чтобы в голове одного безумного рунописца, возомнившего себя богом, появилась навязчивое желание разделаться с иномирцами. С источником своей же силы.

— Ты не можешь действовать самостоятельно. С такими возможностями телепортации появиться в логове Близнецов было бы секундным делом. Ты решил уничтожить рунописца иномирцев через своего ученика, так как у тебя стоят какие-то ограничения, — пробормотал я, обрабатывая поступившую информацию со скоростью молнии.

— Надо же, зачатки разума появились! Всё верно, внук, самостоятельно в этом мире я практически ничего сделать права не имею.

— Почему?

Вальдемар Валевский красноречиво посмотрел на мастера Мерама, что стоял с широко открытым ртом. Вид у старика был до невозможного забавным — у него в очередной раз мир перевернулся вверх ногами. Его всё же использовали!

— Хорошо, прежде чем мы отпустим Мерама, хочу показать ему морковку, за которой он побежит. Ты можешь дать нам навык «Писатель»?

— Тебе — да. В тебе есть частичка моей крови, так что у меня есть право повлиять на тебя без возбуждения богопротивных сил. Что потом будешь делать ты, кому давать этот навык, у кого забирать — это уже вопрос вторичный. Мне, во всяком случае, неинтересный.

— Мерам, оставь нас, — приказал я бывшему наставнику и, как мне кажется, будущему ученику. Зачем он мне, учитывая всё то, что старик натворил в своей жизни? Тяжело это говорить, но ответ слишком приземистый — ресурсы. За время своей жизни этот старый скряга сколотил неплохое состояние, обзавёлся кучей важных связей. Как Максимилиан Валевский, простой человек, я хотел бы прикончить гада, чтобы отомстить за все те жизни, которые он загубил. Как эрцгерцог Валевский, за плечами которого находится целый город, у меня такого права нет. Моему городу нужны ресурсы, и я планирую выжать Мерама до последней серебряной монеты. Кострищ должен стать сильным.

Пока Мерам выходил из зала, мой дед скрылся в портале, чтобы появиться из него с замысловатым креслом. Усевшись напротив, Вальдемар спросил:

— Ладно, заинтриговал. Рассказывай, зачем тебе этот старик? Он своё уже отжил.

— Это не та тема, которую я хотел бы обсуждать с человеком, которого знаю только по портрету в своей комнате.

— То есть меня ты совсем не помнишь? — вздохнул Вальдемар.

— Мне было три года, когда ты исчез.

— Не исчез, а был изгнан, — поправил меня дед. — Ты слова-то правильные подбирай. Причём кем изгнан? Собственным сыном!

— Отец тебя выгнал из дома? — опешил я. — За что?

— Судя по незамутнённым глазкам, тебе эту историю не рассказывали. Понятно. Хорошо, давай вернёмся в столь недалёкое прошлое. Видимо, судьба у нашей семьи такая, что старшие дети всегда идут против отца. Что мой отец шёл против моего же деда, что мой сын против меня. Не понравилось ему то, к чему я его готовил. Поэтому и уехал в далёкие дали. Заперся в своём имении, как бирюк какой-то. Даже от усилителей для детей отказался! Хотя у самого, чтобы ты знал, их было предостаточно. Я сделал своего мальчика достаточно сильным, чтобы он смог продолжить моё дело. Но твой отец не смог. Не справился с давлением. Не сумел адаптироваться. Печально, но тут, наверно, моя ошибка. Передавил.

— Старший сын. Значит, где-то у тебя ещё есть дети?

— Какой глупый вопрос. Естественно есть! Шестеро официальных, а сколько случайных, непризнанных, я даже думать не хочу. Я особо никогда не переживал по поводу бастардов. Есть и есть, кому какая разница?

— Так это из-за тебя у нашего рода были такие огромные земли? Раньше я воспринимал их как что-то само собой разумеющееся, но сейчас, когда у меня есть свой город, понимаю, насколько ошибался. Наши территории были просто огромны. Особенно для заштатных баронов.

— Мне всегда нравились те земли. Много лесов, зелени, чистейший воздух, даже жарким летом там всегда было прохладно. Если бы твой отец не взбрыкнул и не отказался в своё время от графского титула, земли Валевских могли стать центром торговли не только Заракской империи, а всех светлых земель. Могли стать великим городом. Но вместо этого вы скатились. Стали никому ненужной деревушкой. Я потерял к вам всяческий интерес и переключился на другую семью. Всегда есть другие семьи. Тем не менее внуков я не оставил без прощального подарка. Мало того, пятнадцать лет назад дал обещание, что когда-нибудь мы встретимся и я оценю ваш потенциал. Вот, встретились.