– для того и месили глину. Почитай, все уж и сделали, очаг вот остался да кровля – и можно жить-зимовать. Обычно хмурый, радовался Змеян, глядя на новую избу, улыбку довольную в бороду не прятал, все считал дни – еще немного, и можно будет приносить богам жертвы, чтоб крепко стоял дом, чтоб не завелась по углам гниль да чтоб не случилось пожара. Блеяла уже в старом хлеву приготовленная для жертвы козочка, белый петух гордо расхаживал по двору, по-хозяйски поглядывая на кур, не догадываясь, что и ему уготована та же участь – кровью своей оградить новый дом от всякого зла. Довольный ходил Змеян, посмотрел, как месят мужики глину, прошел к пастбищу – окинул коров хозяйским глазом, поднявшись в селенье, заглянул на конюшню.

– Что, батюшка, к осени новоселье справим? – обернулся к нему молодой темнобородый парень, средний сын Олельк.

– Ужо и справим. – Змеян усмехнулся в бороду. – Все попросторнее будет.

– И то, – кивнул Олельк, не так давно приведший в дом невесту – светлоокую деву из рода наволоцкого старосты Келагаста. Справная жена оказалась – и рукодельница, и не хвора, да и принесла уже двух детей Олельку, правда, пока только девок, ну да ничего, будет еще и сын, обязательно будет.

– Пойди-ка на кузню, – внимательно осматривая коней, промолвил Змеян. – Вон Серого-то перековать бы.

– Инда, и я так мыслю, – согласно кивнул Олельк. – Вчера еще подумывал было, да Муст-племяш упросил в лугах покататься.

– Вот пускай сам и перекует, хватит ему без дела у кузницы ошиваться!

– Да не без дела он, – Олельк защитил племянника. – Авдл-кузнец говорит, зело железное дело знает Муст!

Змеян ухмыльнулся:

– Ну, вот и поглядим, как знает.

Выйдя с конюшни, направился к кузнице, издалека уже увидал внука – юркого черноглазого парня с волосами как вороново крыло, потому и прозвали Муст – Черный.

– Эй, Муста, подь сюда!

– Иду, деда. – Отрок ловко перепрыгнул через стоявшую у кузницы телегу – чумазый, длиннорукий, тоненький, словно тростинка. Ветер растрепал его волосы, и Муст быстро пригладил их рукой. И в кого такой черный?

– Серого на конюшне возьми, перекуй. – Змеян внимательно посмотрел на парня. – Сможешь ли?

– Конечно, смогу! – заверил тот, не удержался, похвастал: – Я уж перековывал тут пару гнедых.

Змеян улыбнулся в бороду. Хороши удались внуки, а Муст из них – самый умелый, и кузнец, и быстр, как ветер, и плавает – лучше всех в селенье.

– Как подкуешь, скачи к речке – коня выкупай.

Круглое лицо Муста вспыхнуло радостью. Серый – не конь, ураган! И как же здорово будет пронестись на нем через все селенье, мимо пастбища, через поля, чтоб все видели, особенно Ивля с Собином – братцы троюродные, с которыми споря с десяток раз подряд переплывал под водой речку.

Улыбаясь, смотрел на внука Змеян, а тот переминался уже нетерпеливо с ноги на ногу, видно, готов был бежать за Серым.

Обернувшись, Змеян бросил взгляд на долину:

– Эвон, травищи-то ныне. Богатый покос. Как Серого поведешь купать, захватишь косцам квасу. Не забудь.

– Не забуду, – смешно наморщил нос Муст. – А правду говорят, в дальнем лесу трехголового гада видели?

– Врут, – засмеялся Змеян. – Ты не всем верь-то! Ну, что стоишь? Беги за Серым.

Миг – и только пятки сверкнули на месте, где только что стоял Муст.

А старый Змеян все смотрел на долину, не зная, что с другой стороны ее, из-за сумрачных елей дальнего леса, так же пристально вглядывается в селенье молодой злобнолицый варяг Лейв по прозвищу Копытная Лужа.

Отряд воинов в шлемах, кольчугах и кожаных, с металлическими бляхами, панцирях ожидал одного лишь его слова. Лейв медлил, размышляя – все ли предусмотрел, ведь если что-то пройдет не так, друид затаит злобу. Конечно, хорошо, что Хозяин Дирмунд может являться в теле пришельца только по ночам, однако тем строже он спрашивает с Лейва за все, что происходило днем. Копытная Лужа поежился, вспомнив, как шипел на него друид, узнав о провале засады. Тогда он чуть не поседел от одного взгляда Хозяина, ну и глаза у того были! Не хотелось бы вновь испытать такое. А для этого необходимо было думать. Хоть и туповат был Копытная Лужа, однако ж ума хватало слушать чужие советы, потому, может, и жив был до сих пор, в отличие от многих других, куда более умных. Вот и сейчас Лейв внимательно оглядывал округу. Ждал сигнала от Вельмунда с дальних холмов. Молодой варяг всмотрелся. Ага! Вроде бы что-то блеснуло. Договорились, что Вельмунд подаст сигнал ярко начищенным серебряным блюдом, а когда окружит деревню с севера, сверкнет еще несколько раз. Хитрость эту придумал Дирмунд, сам бы Лейв вовек до такого не додумался. Да и не мыслитель он – исполнитель. Исполнитель… Лейв вздохнул. За исполнение своего плана друид спросит строго. Не хотелось бы подводить его, действовать нужно тщательней, не торопиться.

– Знак, воевода Лейв, – кивнул на вспышки Лютша, один из тех троих, кто рассказал о провале засады. Дирмунд хотел было примерно казнить всю троицу, да почему-то раздумал. Может, решил – пусть лучше проявят себя в деле? Вот Лютша и проявлял, как и те двое, что были сейчас с Вельмундом.

– Пора, – кивнул Копытная Лужа. – Ты, Лютша, возьми воинов. Незаметно подкрадетесь к селению с берега реки, там могут быть рыбаки – смотрите, чтоб ни один не ушел. Вельмунд возьмет на себя тех, что на пашне, косцы же – наши. Как раз по пути. Ну, все готовы?

– Готовы!

– Ну, да поможет нам Тор!

Словно юркие змеи, скрылись в густой траве воины, ведомые Лютшей. Душа молодого мерянина пела – еще бы, впервые ему поручили командовать! Теперь только бы не подвести, и тогда… тогда награда не заставит себя ждать, воевода Лейв умел, когда надо, быть щедрым.

О, если б только скупой по природе Лейв мог слышать его мысли! Возгордился бы, никак не иначе. Еще бы – «щедрый на кольца» – так теперь могли бы спеть скальды и про него, Лейва Копытную Лужу.

Дождавшись, когда Лютша с воинами скрылся из вида, Лейв выждал еще немного и махнул рукой. Личная двадцатка преданных тяжеловооруженных воинов вышла из лесу и, прячась за кустарником, направилась к холмам. Шли не торопясь, берегли силы – они еще пригодятся в сражении, – да и отряду Лютши необходимо дать время для действий. Друид сказал – никто не должен уйти. Никто и не уйдет, слишком тщательно все было спланировано.

Прошуршав в сухой траве змеями, ведомые мерянином воины выбрались к реке –