Оксана сегодня сказала ему, что он растлил наивную девочку, которая осмелилась поверить ему, позволить войти в свою жизнь. Он долго сидел с сестрой в беседке возле дома. Ей наконец удалось поговорить с ним по душам. Впервые за последние несколько лет. Она упрекнула его в её разложении, словно подговорил к бунту против чести и совести, а потом разделил с ней ложе. Младшая дочь Никольских… Что она понимает в чувствах брата? Он пытался объяснить ей, что только так смог уберечь её от жестокого мира, который намеревался причинить ей лишь страдания и ничего, кроме них, но женщина не верила родственнику.

«Признайся честно, – с усмешкой попросила она, – ты просто решил кому-то что-то доказать. Скажем, что ты ещё о-го-го».

Он не стал отвечать ей на эту колкость. Во-первых, она была женщиной, поэтому вряд ли смогла бы его понять, а, во-вторых, значительно моложе, к тому же, ещё и замужем… Слишком много обстоятельств отделяло их друг от друга. Теперь они говорили совершенно на разных языках, будто и не были родными братом и сестрой. В её жизни всё было просто – работа, семья, работа; в его всё только начало налаживаться, и отказываться от хрупкого счастья, что пульсировало в его сердце он не желал, впрочем, как и та, что разделила эту жизнь с ним и, как и он, не спала в эту холодную, но звездную апрельскую ночь.

– Милая, просыпайся, – мамин голос бережно будил Лену в десять часов утра.

– Влад ещё не приехал? – даже не открыв глаза, спросила она.

– Нет. Ты же говорила, что он будет только после обеда.

– Ну мало ли… – промычала она.

– Давай, вставай. Завтракать будем, – поторопила Галина Владимировна.

Укутавшись в плед, допивая чай с блинчиками и медом, девушка сидела в гостиной. По телевизору шел боевик, и Роман Сергеевич увлеченно следил за сюжетом, впрочем, как и его супруга. Их дочь же, лишь изредка поглядывая на экран, почти всё время наблюдала за молчащим телефоном. Внезапно он зазвонил, высветилось имя мужа.

– Алло, – нетерпеливо ответила она, словно после длительного кислородного голодания, смогла схватить сухими губами глоток свежего воздуха.

* Буду через двадцать минут, – его голос разлился горячей шоколадной патокой по её артериям, что пульсировали в такт участившемуся дыханию.

– Что? Уже подъезжает? – усмехнулся отец Лены, увидев её реакцию.

– Да, – поторопилась ответить она и побежала на второй этаж одеваться.

Она стояла возле окна в своей комнате, натянув уютный свитер с круглым вырезом поверх рубашки, предвкушая грядущую встречу. Вдалеке показался свет знакомых фар. Сердце забилось чаще.

Ермолаева спустилась вниз, когда глава семейства открыл входную дверь перед своим зятем. Они обменялись рукопожатием, и Никольский был приглашен внутрь.

– Влад, – она остановилась на последней ступеньке лестницы, ведшей со второго этажа, его имя само соскользнуло с её губ.

– Лена, – он устремил взгляд на свою жену: расстегнутая верхняя пуговица, приоткрывавшая нежную кожу шеи над вязаной каймой свитера, облегающие леггинсы, глаза, полные недосказанных слов, насыщенных искренностью и тоской.

Преодолев расстояние в несколько шагов за пару секунд, он подошел к ней, обхватив сильными руками за талию, стащив со ступени, приподнимая над полом. Она обняла его за шею, словно нависая над его лицом.

– Я скучал, – прошептал он, немного опустив её так, что их губы соприкоснулись, одновременно поставив обратно на лестницу, но она не отстранилась от него.

Несколько секунд тишины, а в голове уже вспыхивали образы ночного буйства черно-белых красок, сплетение тел, обрывавшееся дыхание на половине вздоха… А сейчас он был в кожаной куртке, из-под которой выглядывала футболка с изображением мотоцикла, заставляя ее дорисовывать в воображении то, что скрывалось под ней.

– Ну что? – произнес он, сделав шаг назад, подав ей руку, чтобы она спустилась. – Поехали?

– Прямо сейчас? – удивилась она, посмотрев на родителей, показавшихся в холле.

– У нас есть ещё одно дело, – пояснил он.

Она не сразу поняла о чем речь, точнее, не поняла вовсе и, попрощавшись с отцом и матерью, отдав дорожную сумку Владиславу, послушно проследовала за ним в машину.

– Так куда мы едем? – сидя на переднем машине его автомобиля, пока он выезжал из поселка на трассу, спросила она.

– Знаешь, я решил украсть тебя, увести в Сербию на загородную виллу и провести остаток своих дней только с тобой, – с улыбкой ответил он.

– Здорово, – усмехнулась она, – вот только не пойму: это угроза или предложение?

– Констатация факта, – озвучил он третий вариант. – На самом деле везу тебя за город, но не в Сербию, а здесь недалеко… Километрах в десяти от дома твоих родителей.

– И что там? – её любопытство не давало ей покоя.

– Приедем, узнаешь. Потерпи, – мягко попросил он, включив радио.

Заиграла старая песня, романс… Лена вслушалась в слова, подперев рукой голову, облокотившись на дверцу машины.

«Не взыщи, мои признанья грубы, ведь они под стать моей судьбе. У меня пересыхают губы от одной лишь мысли о тебе…». Девушка задумалась, ведь она правда скупа на искренность. Ей так часто хочется проявить свои эмоции, но в последнюю минуту она принимает совершенно другое решение. Когда она увидела, что Влад уже едет по дороге к дому её родителей, она хотела выбежать ему навстречу… И каждый день писать сообщения со словами, которые ей на самом деле хотелось сказать мужу: «Я ужасно соскучилась!». И нет, ни один восклицательный знак, а сотни, тысячи! Почему она боится признаться в своей слабости? В самом начале их отношений она не верила в то, что сможет полюбить его, а теперь… Что теперь? Его не было четыре дня, а она уже волком выла на неполную луну.

– Слышишь меня? – голос мужа оторвал её от собственных размышлений.

– Ай, – откликнулась она.

– Не выспалась? – заботливо прозвучал его вопрос.

– Нет, просто… задумалась, – оправдалась она. – О чем ты говорил?

– Оксана пока что осталась в Чехии, но к концу следующей неделе собирается вернуть в Россию. Не против, если она к нам заедет?

– Нет, конечно. Буду рада её видеть, – в её интонации проскользнул скорее банальный этикет, а не честность.

– Что-то не так? – он отвлекся от дороги и посмотрел на спутницу.

– Давай включим что-нибудь другое? Это слишком тоскливо… – вздохнула она.

– В бардачке диски, – улыбнулся он. – Найдешь?

Она тут же открыла небольшой ящичек, нашла что-то вроде альбома, где были вложены диски. На одном из них она прочитала название немецкой группы, которую она обсуждала с Никольским несколько месяцев назад. Это был их альбом от 2015-го года.

Вставив в проигрыватель пластинку, девушка нажала «пуск». По машине разлилась тяжелая музыка. Ермолаева откинулась на спинку кресла, облегченно выдохнула.