которые ранее выступали вместе с ним. "Произошел сдвиг, и я думаю, что он заслуживает внимания", - сказал Ричард Фишер, президент ФРС Далласа. Фишер уже много лет высказывал опасения по поводу QE, и он считает, что Пауэлл сыграл важную роль в придании этим опасениям большего веса. Имело значение и то, что кабинет Пауэлла находился в одном коридоре с кабинетом Йеллен. "Он был важен, потому что был губернатором", - сказал Фишер.

Фишер не знал ни об одном исследовании или новом наборе данных, опубликованных в период с июня по февраль, которые бы оправдывали отказ Пауэлла от суждения о QE или ZIRP. "В 2015 году не было никаких условий, которые бы указывали или требовали ослабления этого аргумента", - сказал Фишер. По его мнению, более вероятным является эффект от пребывания на посту главы ФРС. "Эволюция вполне могла произойти от того, что мы находимся там дольше, окружены блестящим персоналом, который имеет очень академическую сторону и предвзятость", - сказал Фишер. "Вы живете в закрытой атмосфере. Когда вы находитесь в коридоре, это совсем другое окружение. Ты больше подчиняешься. Я не думаю, что в этом есть что-то плохое. Я просто думаю, что это социальная динамика".

На закрытых заседаниях Пауэлл продолжал сомневаться в эффективности количественного смягчения. "Я думаю, мы никогда не рассматривали покупку активов иначе как второй по эффективности инструмент", - сказал он на заседании FOMC в сентябре 2015 года. "Я думаю, что об этом говорили с самого начала - неопределенность в отношении эффекта, неопределенность в отношении плохих последствий и, конечно, неопределенность в отношении политэкономических характеристик", - сказал он. Однако анализ его комментариев, которые доступны только до конца 2015 года, показывает, что Пауэлл смягчал свои аргументы и свои предупреждения. Формулировки стали менее яркими и менее сфокусированными на "крупных и динамичных" обвалах рынка.

По мере того как риторика Пауэлла становилась все более холодной, ФРС начала предпринимать конкретные действия, направленные на устранение рисков, о которых он предупреждал ранее. Джанет Йеллен продвинулась вперед в реализации плана по повышению процентных ставок и прекращению количественного смягчения. Она настаивала на реальной нормализации.

 

В декабре 2015 года ФРС впервые за девять лет повысила ставки, увеличив их на крошечную долю - с 0 до диапазона между 0,25 и 0,5 процента. I Эпоха жизни в условиях нулевой границы, казалось, наконец закончилась. Но она не закончилась быстро. Члены FOMC полагали, что к концу 2016 года они поднимут ставки до 1,375 процента, но подняли их только до 0,5 процента.

ФРС повезло несколько больше в вопросе прекращения количественного смягчения. Банк прекратил покупку облигаций в конце 2014 года. Но он не смог повернуть программу вспять, как некоторые надеялись. В хранилищах первичных дилеров на Уолл-стрит по-прежнему находилось около 2,4 триллиона долларов избыточных банковских резервов, а ФРС все еще владела 4,5 триллионами долларов в облигациях, которые она приобрела в рамках программы количественного смягчения. Океан наличности на Уолл-стрит был сродни постоянной низкой процентной ставке. Если бы ФРС когда-нибудь захотела по-настоящему ужесточить денежную массу и уменьшить давление, вызываемое поиском доходности, то ей пришлось бы начать выводить эти деньги.

ФРС проводила нормализацию медленно, отчасти из-за масштабов поставленной задачи. Избыточные банковские резервы были примерно на 135 000 процентов выше, чем в 2008 году. Баланс ФРС составлял около 4,5 триллиона долларов, что почти в пять раз превышало его уровень в 2007 году. Процентные ставки держались на нулевом уровне почти семь лет. Осторожность была главным принципом ФРС, когда она пыталась обратить вспять эти изменения.

В 2016 году, когда президентом был избран Дональд Трамп, американская политика не отличалась осторожностью. Это было резкое, неожиданное событие, которое положило конец пребыванию Йеллен на посту главы ФРС.

Один из главных призывов Трампа заключался в том, что он будет усердно работать над демонтажем всего, что осталось от американских институтов фискальной политики. Он начал работу по ликвидации регулирующих агентств, таких как EPA, и одновременно принял решение о снижении налогов, которое стало фиаско для бюджета, увеличив ежегодный дефицит федерального бюджета до 1 трлн долларов в год даже при росте экономики.

Враждебность Трампа к большинству государственных учреждений была очевидна. Но его отношение к Федеральной резервной системе было менее ясным. Во время предвыборной кампании 2016 года Трамп делал странные и провокационные комментарии, которые создавали впечатление, что он поддержит усилия ФРС по нормализации. Во время дебатов с Хиллари Клинтон он ответил на замечание о борьбе среднего класса тем, что показалось ему нелепым. Он начал разглагольствовать о Федеральной резервной системе и говорить о пузырях активов. "Посмотрите - у нас худшее возрождение экономики со времен Великой депрессии. И поверьте мне, сейчас мы находимся в пузыре", - сказал Трамп. "Единственное, что выглядит хорошо, - это фондовый рынок. Но если вы поднимете процентные ставки, хотя бы немного, он рухнет. Мы находимся в большом, жирном, уродливом пузыре..... И у нас есть ФРС, которая занимается политикой.... [ФРС занимается политикой, удерживая процентные ставки на этом уровне. Когда они поднимут процентные ставки, вы увидите, как произойдут очень плохие вещи".

Этот комментарий не вызвал особого резонанса во время предвыборной кампании, и Трамп больше редко упоминал ФРС. Однако когда он стал президентом, у него появился шанс повлиять на центральный банк. Срок полномочий Джанет Йеллен на посту председателя ФРС истекал в начале 2018 года. По мере приближения окончания срока полномочий Йеллен Трамп провел собеседование с несколькими кандидатами на пост председателя ФРС, включая саму Йеллен. После встречи с Йеллен Трамп сказал, что был впечатлен.

Джей Пауэлл вряд ли считался претендентом на эту должность. Когда финансовые трейдеры и банковские аналитики делали ставки относительно следующего председателя ФРС , Пауэлл рассматривался как далеко не лучший вариант. Но министр финансов Трампа Стивен Мнучин изменил эти прогнозы. Мнучин был выходцем из мира инвестиционных банков и хедж-фондов, что позволило ему хорошо понять предыдущую карьеру Пауэлла в Carlyle Group. Мнучин рекомендовал Пауэлла непосредственно Трампу. Пауэлл также произвел впечатление на Трампа во время собеседований. В администрации существовало мнение, что Пауэлл и Йеллен будут продвигать одну и ту же повестку дня, когда речь идет о монетарной политике. Что склонило чашу весов в сторону Пауэлла, так это его подход к банковскому регулированию. Он считался более близким к администрации Трампа, которая стремилась сократить некоторые меры регулирования, введенные в годы правления Обамы. Трамп выбрал Пауэлла в качестве своего кандидата. Сенат быстро утвердил кандидатуру Пауэлла.

Выбор Пауэлла рассматривался как безопасный выбор и голосование за преемственность. Он