С первой главы этой книги мы считаем само собой разумеющейся издательскую модель, которая впервые появилась с журналом Philosophical Transactions в XVII веке: редактор при помощи советников-рецензентов решает, какие исследования будут опубликованы в журнале, а затем обеспечивает их появление в печати. В не таком уж отдаленном прошлом, когда вся эта работа проводилась исключительно на бумаге, процесс рецензирования и публикации в журнале был невероятно трудоемким: переписка с рецензентами, предоставление им необходимых материалов, сбор и сопоставление их отзывов, затем редактура, корректура, печать и распространение самого бумажного издания. Понятно, что издатели брали плату за такую услугу. Однако с изобретением электронной почты и онлайн-журналов весь процесс значительно упростился. За что именно мы отдаем деньги в эпоху онлайн-публикаций, когда коммерческие издательства взимают непомерную плату за доступ к своим журналам?

Стоит подчеркнуть, насколько грабительская эта плата за подписку. В 2019 году лауреат Нобелевской премии Рэнди Шекман, биолог и редактор журнала, сравнил взносы, которые Калифорнийский университет выплачивает двум различным издательствам – некоммерческой Национальной академии наук и коммерческому издательству Elsevier[748]. За каждую скачанную научную статью университет платил Национальной академии наук 0,04 доллара. Плата издательству Elsevier за каждую статью составляла 1,06 доллара. В двадцать шесть с половиной раз больше. Исследователи со всего мира ссыпают миллионы в карман Elsevier – и миллиарды в казну коммерческих издательств в целом. Какие дополнительные услуги они получают за такие деньги? Неизвестно. Национальная академия наук предлагает в своих журналах фактически те же услуги, что и Elsevier, или даже лучше. Время и квалификация рецензентов – главный элемент всей научной системы, ведь эти люди обеспечивают критический анализ, необходимый для прогресса науки. Но рецензенты трудятся на добровольных началах, журналы не нанимают их на работу. Они бесплатная рабочая сила, поэтому никак не могут оправдывать большие взносы. Скорее Elsevier и другие коммерческие издательства занимаются тем, что экономисты называют поиском ренты, – получением большей прибыли без предоставления большей ценности[749]. В одном весьма критическом исследовании системы научных публикаций отмечается ее абсурдность:

Это как если бы New Yorker или Economist потребовали, чтобы журналисты писали и редактировали работы друг друга бесплатно, и попросили правительство покрывать расходы. Устройство этой системы обычно повергает сторонних наблюдателей в некое ошеломленное неверие. <…> В отчете Deutsche Bank за 2005 год она названа “странной” системой “тройной оплаты”, когда “государство финансирует большинство исследований, выплачивает зарплату большинству тех, кто проверяет качество исследований, а затем покупает бо́льшую часть опубликованной продукции”[750].

Если вспомнить, что взносы, которые университеты платят компаниям вроде Elsevier, занимающимся поиском ренты, в значительной степени поступают из государственного бюджета, то все это начинает казаться аморальным: разве университеты не должны как-то эффективнее расходовать деньги налогоплательщиков? Дело даже не в том, что нужно препятствовать погоне за прибылью или участию коммерческих издательств в научной деятельности. Иррациональная система престижа, сложившаяся вокруг журнальной публикационной системы, олицетворяет крах рынка, задавливая необходимую конкуренцию, которая могла бы снизить цены. Трудно утверждать, что издатели журналов добавляют статьям такую уж большую ценность: часто они служат лишь посредниками между авторами и добровольными рецензентами, практически не занимаясь редактированием или другой работой, кроме обычной верстки[751].

В журнальной публикационной системе могут произойти большие изменения, и мы становимся свидетелями одного из них прямо сейчас. Я говорю о росте числа препринтов. Препринт – это черновик научной статьи, размещенный онлайн в бесплатном хранилище, чтобы любой желающий мог с ним ознакомиться. Предполагается, что другие ученые прочитают препринт и прокомментируют исследование, а автор внесет необходимые поправки до того, как подаст статью в журнал для официальной публикации, – новая вариация на тему социальных процессов в науке. Экономисты и физики пользуются схемой с препринтами уже десятки лет, но в последние годы препринты захватили и другие дисциплины, например биологию, медицину и психологию[752]. В такой области, как генетика, где новые методы, данные и результаты появляются с головокружительной скоростью, препринты позволяют ученым быть в курсе всех последних достижений без длительного ожидания формальных публикаций. Еще благодаря препринтам ошибки, неудачные идеи и плохие статьи могут быть немедленно найдены и подвергнуты критике любым представителем научного сообщества (или внешнего мира), а не двумя-тремя людьми, которые будут участвовать в обычном процессе рецензирования. Такая критика – как и любые положительные комментарии – обычно тоже публикуется онлайн, что делает рецензирование более неформальным, но в то же время более прозрачным, чем в стандартной модели[753].

Препринты уже ускорили темп своего распространения и повысили открытость научных исследований, а еще, будем надеяться, уменьшили необходимость откладывать “провалившиеся” исследования в “картотечный ящик”, поскольку им не требуется принятие журналом. Но как это решает проблему хайпа? Как мы уже видели, одна из основных причин неоправданного преувеличения – необходимость убеждать рецензентов и редакторов в том, что статья достойна опубликования: ученые раздувают последствия своих открытий и раскручивают отрицательные результаты в попытке заполучить заветные публикации. Роль журналов заключается не только в распространении исследований в мире – они решают, что будет опубликовано. Что, если бы мы полностью разделили эти две роли?[754] Одно радикальное предложение таково: после завершения исследования ученые пишут препринт и загружают его в онлайн-хранилище. Затем они просят, чтобы его взяла на рассмотрение служба рецензирования – организация нового типа, которая набирает рецензентов обычным способом, но не имеет отношения к какому-либо научному журналу[755]. Служба рецензирования рассматривает препринт и дает ему оценку. Авторы при желании могут его доработать (собрать дополнительные данные или что еще потребуется), а потом повторно представить улучшенную версию для получения новой оценки – более высокой, как они надеются. Редакторы журналов, чья роль в такой системе больше похожа на кураторскую, чем на охранительную, внимательно изучают все оцененные препринты и выбирают те, которые хотят включить в свой журнал.

В такой модели все публикуется в виде препринтов, а журналы становятся усилительными устройствами для лучших или наиболее актуальных исследований – как газеты, что печатают самые важные истории от информационных агентств вроде Reuters и Agence France-Presse. Журналами, на которые стоило бы подписаться, будут те, что обеспечивают наилучшую дополнительную ценность, просеивая тысячи новых препринтов в поисках наиболее достойных вашего внимания[756]. Таким образом, конкуренция, подстегивающая написание более высококачественных статей, все равно будет присутствовать: ученые хотят, чтобы их работы оказались выбраны самыми известными редакторами-кураторами, и соперничают по тому, где публикуются их статьи. А вот решение, публиковать ли их вообще, будет уже принято[757].

Эта идея –