Все произошло не совсем так.

На тридцать пятой миле я уже мучился и больше шел, чем бежал. К сороковой миле я увидел, как обе вражеские машины остановились, чтобы их командиры могли посмотреть на мою форму. Я проявлял слабость, что давало Гэри и "Ленд-Шарку" боеприпасы. Мили набирались слишком медленно. Я терял время. К счастью, к сорок пятой миле Гэри тоже взорвался, но "Лэнд Шарк" был тверд и по-прежнему сидел у меня на хвосте, и у меня не осталось ничего, чтобы отбиться от него. Вместо этого, пока я страдал и пошатывался, направляясь к центру Коны, мое преимущество испарялось.

В конце концов, сухопутная акула преподала мне важный урок. С первого дня он вел свою собственную гонку. Мой ранний рывок на третий день его не смутил. Он воспринял это как непродуманную стратегию, сосредоточился на своем темпе, подождал меня и отвел душу. В том году я стал первым спортсменом, пересекшим финишную черту Ультрамена, но, если судить по часам, я не был победителем. Хотя в беге я занял первое место, в общей гонке я проиграл десять минут и занял второе место. Ультраманом была признана "Сухопутная акула"!

Я смотрел, как он празднует, прекрасно понимая, что упустил возможность победить. Я потерял точку опоры. Я никогда не оценивал гонку стратегически и не имел никаких запасных вариантов. Задние стопы - это универсальный инструмент, который я использую во всех сферах своей жизни. Я был ведущим штурманом, когда работал в Ираке с отрядами "морских котиков", а "бэкстоп" - это навигационный термин. Это отметка, которую я делал на своей карте. Предупреждение о том, что мы пропустили поворот или сбились с курса.

Допустим, вы пробираетесь по лесу и вам нужно пройти один поворот к хребту, а затем свернуть. В армии мы заранее изучили бы карту и отметили на ней этот поворот, а также другую точку примерно в 200 метрах от него, и третью - еще через 150 метров после второй отметки. Эти две последние отметки - ваши ориентиры. Обычно я использовал такие особенности местности, как дороги, ручьи, гигантские скалы в сельской местности или здания в городах, чтобы, когда мы на них натыкались, я знал, что мы сбились с курса. Именно для этого и существуют остановки, чтобы подсказать вам, что нужно развернуться, пересмотреть ситуацию и выбрать альтернативный маршрут для выполнения той же задачи. Я никогда не покидал нашу базу в Ираке, не имея трех стратегий отхода. Основной маршрут и два других, привязанных к упорам, к которым мы могли бы вернуться, если бы наш основной маршрут оказался под угрозой.

На третий день "Ультрамена" я пытался победить с помощью воли. У меня был только мотор, никакого интеллекта. Я не оценивал свое состояние, не уважал сердце соперника и не умел достаточно хорошо управлять временем. У меня не было основной стратегии, не говоря уже об альтернативных путях к победе, и поэтому я понятия не имел, где использовать бэкстопы. Оглядываясь назад, я должен был больше внимания уделять собственным часам, а бэкстопы ставить на свои сплиты. Когда я увидел, как быстро я бегу первый марафон, мне следовало насторожиться и сбросить газ. Более медленный первый марафон, возможно, оставил бы мне достаточно энергии, чтобы бросить молот, когда мы снова окажемся в лавовых полях на дистанции Ironman, направляясь к финишу. Именно тогда вы забираете чью-то душу - в конце гонки, а не в начале. Я провел тяжелую гонку, но если бы я бежал умнее и лучше справился с ситуацией на велосипеде, у меня было бы больше шансов на победу.

Тем не менее, второе место на Ultraman - это не катастрофа. Я собрал хорошие деньги для нуждающихся семей и опубликовал еще больше положительных отзывов о "морских котиках" в журналах Triathlete и Competitor. Военно-морское начальство обратило внимание. Однажды утром меня вызвали на встречу с адмиралом Эдом Уинтерсом, двухзвездочным адмиралом и главным человеком в Командовании специальных боевых действий ВМС. Когда ты рядовой и слышишь, что адмирал хочет сказать тебе пару слов, ты начинаешь сильно нервничать. Он не должен был меня искать. Существовала цепочка команд, специально разработанная для предотвращения разговоров между контр-адмиралами и такими рядовыми, как я. Без всякого предупреждения все это было отменено, и у меня было чувство, что я сам виноват.

Благодаря положительным отзывам в прессе я получил приказ присоединиться к отделу вербовки в 2007 году, и к тому времени, когда меня направили в кабинет адмирала, я уже много выступал от имени "морских котиков". Но я отличался от большинства других рекрутеров. Я не просто повторял сценарий ВМС. Я всегда включал в него свою собственную историю жизни. В ожидании у кабинета адмирала я закрыл глаза и пролистал файлы памяти, выискивая, когда и как я перегнул палку и поставил "котиков" в неловкое положение. Когда адмирал открыл дверь своего кабинета, я был изображением напряжения, сидел напряженно и настороженно, пот струился по моей форме.

"Гоггинс, - сказал он, - рад тебя видеть, заходи". Я открыл глаза, последовал за ним внутрь и встал прямо, как стрела, застыв в ожидании. "Садитесь", - сказал он с улыбкой, жестом указывая на стул, стоящий перед его столом. Я сел, но сохранил осанку и избежал зрительного контакта. Адмирал Уинтерс оценивающе оглядел меня.

Ему было около пятидесяти, и хотя он выглядел расслабленным, осанка у него была идеальной. Стать адмиралом - значит пройти через ряды десятков тысяч людей. Он служил "морским котиком" с 1981 года, был офицером оперативного отдела в DEVGRU (Naval Special Warfare Development Group), а также командиром в Афганистане и Ираке. На каждой остановке он был выше остальных и входил в число самых сильных, умных, проницательных и харизматичных людей, которых когда-либо видел ВМФ. Он также соответствовал определенному стандарту. Адмирал Уинтерс был абсолютным инсайдером, а я был настолько нестандартным, насколько это вообще возможно в ВМС США.

"Эй, расслабьтесь, - сказал он, - у вас нет никаких проблем. Вы отлично справляетесь с вербовкой". Он жестом указал на папку на своем безупречном в остальном столе. В ней было несколько моих клипов. "Вы очень хорошо нас представляете. Но есть несколько человек, с которыми нам нужно лучше работать, и я надеюсь, что вы сможете помочь".

Тогда-то меня и осенило. Моя помощь была нужна двухзвездному адмиралу.

По его словам, проблема, с которой мы столкнулись как организация,