Шрифт:
Закладка:
— Как ты мог?! — эти последние слова слетели с моих губ, когда остановились перед гаражом. — Кто дал тебе право так себя вести со мной?
— Есть у меня такие права, дорогая. Я через три дня стану твоим мужем.
— Ого! Как заговорил! А знаешь, может и хорошо, что именно сейчас так заговорил и так себя проявил.
— Что это значит?! — он уже хотел пойти впереди меня в дом, но эти слова его остановили.
— То, что мне надо еще подумать, стоит ли связывать свою судьбу с тобой, Ткачев.
— Это угроза? Ты сомневаешься, что станешь моей женой? Не поздно ли? Разве, уже ею не стала? Осталось только оформить все на бумаге.
— Ты так себя повел, что у меня появились сомнения в правильности этих действий.
— Не надо. Не напрягай голову, детка. В твоем положении это вредно. Или забыла, что носишь ребенка? Моего ребенка!
— Черт! Да разве, ты дашь это забыть? Постоянно напоминаешь мне об этом. Да еще так, что…в общем, мне надо подумать, прежде чем сделать последний и решительный шаг. У тебя такой характер, что…
— А у тебя он лучше?
— Не начинай! И вот! Выходит, что с нашими характерами…
— Мы поженимся уже завтра!
— С ума сошел? Я тебе только что, о чем сказала?!
— Я тебя услышал! И приму теперь меры, — при этом достал мобильный телефон из кармана и принялся набирать номер.
— Что ты задумал? — взглянула на него с беспокойством. — Куда звонишь?
— Предусмотрительно взял телефон той служащей Загса. — Хмыкнул он мне в ответ.
— Что делаешь?! Остановись!
— Поздно. Свадьба будет уже завтра.
— Да? И ты меня принудишь поставить подпись на документе?
— Нет. Ты сделаешь это сама.
— С чего бы это?
— Приди в себя, Ира. Меньше чем через семь месяцев ты станешь матерью. А я — отец твоего ребенка. С этим ты не станешь спорить? Вот и угомонись. Мой сын родится в законном браке. Уяснила?
— Более чем!
На следующее утро к воротам коттеджа подкатил белый лимузин. Машина была красиво украшена цветами и лентами. Ткачев вывел меня из дома и повел по направлению к ней. Ясно, что я была облачена в свадебное платье. А он сам ослепительно смотрелся в черном смокинге. Роман тоже поехал с нами. По такому случаю выглядел франтом, принарядившись в белоснежную рубашку и темный костюм.
— Отлично! — фыркнула я, уже сидя в машине. — Столько стараний с твоей стороны, Ткачев, а торжество будет смазанным.
— Что ты имеешь в виду? — повернул в мою сторону голову и стал привычно, в своем духе, сверлить меня взглядом.
— Увидишь! — мстительно процедила сквозь зубы.
— Решила устроить сцену в ЗАГСе? — свел брови на переносице. — Только попробуй!
Я ничего такого не имела в виду. Скандал сегодня никак мною не планировался. Ткачев уже успел толково объяснить, что не в том я положении, чтобы остаться без его поддержки. И с этим было не поспорить. А еще этот тип без зазрения совести шантажировал меня ребенком. Довод был настолько весомым, что я сдалась по всем позициям. Вот поэтому теперь и сидела рядом с ним вся раскрасавицей в белоснежном платье и не смела выдернуть свою руку из его хватки. Просто, вспомнила, что обручальные кольца мы с ним так и не купили. Как уехали вчера спешно и в раздражении от торгового центра, так и ругались потом самозабвенно до глубокой ночи. А на церемонии бракосочетания, точно это знала, попросят нас одеть друг другу кольца, как символ верности произнесенным клятвам.
И вот настал этот торжественный момент. Я затаила дыхание и с интересом уставилась на своего новоиспеченного мужа. К моему изумлению, он нисколько не смутился, а только сделал едва уловимый знак Роману. Вот тогда тот и протянул ему футляр с двумя новенькими обручальными кольцами. Когда только успели?! От удивления так и вскинула взгляд на Ткачева.
— Мне велико! — поболтала немного в воздухе безымянным пальцем.
— И что?! Всего на половину размера не угадал, — он был непоколебим. — У тебя еще больше шести месяцев беременности впереди. А я узнал, что руки в это время отекают. Так что, потом станет впору. А если нет, то убавим. Какие проблемы?
И нас объявили мужем и женой. Дальше еще играла музыка. А потом мы поехали домой. Не в коттедж, а на московскую квартиру Ткачева. Этот факт меня очень удивил.
— Дим! А, Дим! — потеребила я его за руку и еще заерзала на сиденье лимузина, когда поняла, куда едет машина. — Ты уверен, что нам следует жить именно здесь?
— Да. Не думай ни о чем. Я за все в ответе.
— Ладно. Доверюсь.
Но сама все ежилась и была несколько не уверена даже тогда, когда муж предложил покинуть салон машины, остановившейся рядом с подъездом высотки. И мое замешательство вылилось в то, что подхватил меня на руки и сам понес в парадное. Когда же мы проходили мимо стойки охранника, у меня перехватило дыхание при встрече с взглядом того самого Николая, который, по словам Ткачева, перенес совсем недавно черепно-мозговую травму из-за нашего «визитера».
— Господи! — уткнулась я лицом в плечо Ткачева, чтобы немедленно спрятаться от широкой улыбки того парня. — Дим, он так на меня смотрит! — прошептала чуть слышно и затаила дыхание.
— Еще бы ему на тебя не смотреть! — хмыкнул муж. — Ты неотразима в наряде невесты. С тебя и в ЗАГСе все мужики глаз не отводили. Им о своих парах думать надо было, а они…
— Не глупи, скажешь тоже! — начала я отчего-то сердиться. Поэтому, наверное, и хлопнула ладошкой его по груди. — Твоя ревность зашкаливает. Начать бросать зверские взгляды на окружающих уже с первых ступеней ЗАГСа, это неслыханно!
— Почему с ЗАГСа? Я и до него уже ревновал, — уверенно делал он признание. — Того типа помнишь, что из бассейна в «Олимпийском»? Он бы еще мог быть твоим шефом, если бы вышла туда на работу.
— Ты
