— Почему мы здесь? — мертвым голосом спрашивает Кая.

— Для восстановления твоего душевного баланса, — оставив ее лицо в покое, он усаживается рядом. — Смена локации — лучший способ борьбы со стрессом.

— Душевного баланса? У тебя ужасное чувство юмора, Бут, — измученно отзывается она.

— У меня его нет, — со смешком бросает батлер. — И, будь добра, не строй из себя великомученицу. Ты сама подстегнула Мина устроить тебе внеочередной стрим. Кроме себя, винить некого.

— Почему же? Я не сама себя похитила и запихнула в пчелиный гадюшник, — массируя пульсирующие виски, бормочет Кая. — Сколько мы тут пробудем?

— Пару дней, — пожав плечами, буднично отвечает Бут.

— Значит, пчелки все-таки иногда покидают Улей?

— Остров, — поправляет он. — Улей покинуть нельзя.

— Все эти дни ты был…

— Не на острове, — заканчивает Бут начатую девушкой мысль. Повернув голову, Кая встречает его нечитаемый взгляд.

— Ты никакой не батлер, да? — в ее голосе звучит отрешенное спокойствие. — Можешь, не отвечать. Это очевидно. Ты один из них.

— Если следовать твоей логике, то ты тоже одна из них.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спрашивает Кая.

— Тебя выпустили прогуляться на коротком поводке, но разве этот факт как-то влияет на твой статус?

— Нет, — констатирует она, мысленно принимая его аргументы. — Я говорила с Кроносом, — помолчав, признается Кая. — Точнее, он говорил со мной, но не суть.

— Когда? — быстро спрашивает Бут, разворачиваясь к ней всем корпусом. Ее взгляд непроизвольно останавливается на кровоточащей ране, о которой он забыл, едва услышал имя самопровозглашенного короля Улья.

— Я немного заблудилась во времени, но мне кажется, что это было вчера вечером… или днем, — тихо отвечает Кая, инстинктивно выхватывая из опустившейся руки батлера салфетки и прижимает их к царапине. — Он хочет, чтобы я убила тебя на ежегодном шоу, — умолчав про Медею, добавляет она, сосредоточенно промакивая кровь.

— И ты решила ускорить события, — усмехнувшись, иронизирует батлер. — Что Крон пообещал взамен?

— Ничего. Он высказал свои требования и ушел, — не успевает Кая придумать более правдоподобную ложь. — Нужно промыть и обработать антисептиком, — недовольно поджав губы, хмурится пчелка.

— Тебе не наплевать? — саркастично уточняет Бут. — Ты же пару минут назад жаждала моей смерти.

— Помимо твоего убийства, Крон обозначил мне две задачи, — подняв взгляд на его лицо, бесстрастно произносит Кая. — Вторая — дожить до ежегодного стрима.

— А первая? — требовательно спрашивает батлер, перехватывая ее запястье и отводя руку от своей шеи.

— Соблазнить тебя, — с кривой усмешкой бросает ему в лицо пчелка.

— Он не мог этого сказать, — слегка сдвинув брови, Бут недоверчиво всматривается в серебристые глаза.

— Ты прав, он выразился немного иначе, но смысла это не меняет.

— Повтори дословно, — сквозь зубы цедит батлер.

— Ого, да ты злишься, — восклицает она. — Не только тебе позволено использовать трутней в качестве секс-игрушек для своих пчелок. Лови обратку, Бут. Теперь я буду тебя удовлетворять по чужому приказу. Ты счастлив? — войдя во вкус, издевается Кая.

— Я попросил — дословно озвучить то, что сказал тебе Кронос, — не стушевавшись и даже глазом не моргнув, настойчиво повторяет батлера.

— «Твои задачи на ближайшие месяцы — сблизиться с Бутом и дожить до ежегодного шоу», — выполнив его грозное требование, Кая выдавливает из себя чувственную томную улыбку и придвигается ближе к батлеру.

— Что ты делаешь? — сузив глаза, озадаченно уточняет он.

— Сближаюсь, — коварно усмехается девушка, стреляя в него сексуальным взглядом из-под опущенных ресниц.

В темных зрачках батлера непроглядная мгла, на висках проступают вены, линия скул каменеет, выдавая внутреннее напряжение. Ух ты, он реагирует. Аллилуйя, с этим парнем не все потеряно.

— Ты же не против? — мурлычет она, и грациозно прогнувшись в пояснице, мягко поглаживает стальной бицепс через свитер. Неподвижно застыв, Бут пристально следит за каждым ее действием. Не пытается остановить, но и участия принимать не торопится. — Такой твердый… — пряча злорадную усмешку, протягивает пчелка эротичным шепотом. — Как ты хочешь? Я много чему научилась, пока практиковалась с Эйнаром.

— Остынь, пчелка, — окинув Каю ледяным взглядом, Бут несильно отталкивает ее от себя и резко встает на ноги.

— Снова сбегаешь? И почему я не удивлена? — насмешливо спрашивает Каталея, пряча за небрежным тоном уязвлённое самолюбие.

Нечасто ее так откровенно отбривали мужчины. Если задуматься, то никогда. Чаще бывало наоборот. Но это же Бут. Неприступная скала, прикасаться к которой разрешено только пчелиной матке. Как там сказал Эйнар? Бут не трутень? Сомнительно. Эта сука использует его точно так же, как остальных, но почему-то оставляет в живых. Не иначе, любимый преданный пес Медеи находится под личной защитой королевы.

— Она тебя не кастрировала случайно? — нехило накрутив себя, зло бросает Кая.

— Кто? — оглянувшись через плечо, батлер в замешательстве сводит брови.

— Угадай с трех попыток. На каждую у тебя по секунде. Время пошло, — дерзко ерничает оскорбленная девушка.

На лице Бута внезапно проскальзывает обезоруживающая широкая улыбка. Вернувшись к кровати, он опускается перед ней на корточки, и положив обе ладони на оголившиеся бедра Каи, испытывающе заглядывает в глаза.

— Ты неверно интерпретировала слова Кроноса, — мягко произносит он.

Чушь. Словно это что-то объясняет!

— Не выставляй меня дурой. Он сказал, что иногда ты выбираешь себе фавориток.

— Да, выбираю, — согласно кивает Бут, заползая ладонями выше. — Но это совсем не то, что ты подумала, Кая. Сблизиться со мной, в его понимании, означает не отсосать и раздвинуть ноги, а заслужить мое особое расположение.

— Девушка из бокала с кровью. Она…, — хмуро насупившись, начинает Кая, но осекается, не в силах выговорить устаревшее и в какой-то мере уничижительное слово «фаворитка».

— Да, нас связывали особенные отношения, — снова кивает батлер. — Сота Науми находится через три от твоей. Но я никогда не был ее любовником. Я не трахаю своих пчёлок, Кая. Однако это не значит, что я не трахаю никого, кроме Медеи.

— Спасибо за подробные разъяснения. Я больше не буду лезть к тебе с грязными намерениями, — дерзко язвит Кая, ощущая, как к щекам приливает удушливое смущение. Спрашивается, с чего бы? Она многократно дефилировала перед ним голой и ни разу не покраснела, а сейчас без особой на то причины готова сгореть от стыда.

— Можешь попытаться, но только зря потеряешь время, — медленно убрав руки из-под ее футболки, батлер выпрямляется в полный рост, подавляюще возвышаясь над ней.

— Знаешь, я, пожалуй, не стану претендовать на роль твоей фаворитки, — задрав голову, решительным тоном заключает Кая.

— Что так? — ухмыльнувшись, лениво интересуется Бут.

— Я видела, что сделала Медея с предыдущей… и чего не сделал ты.

— А что я, по-твоему, должен был сделать? — в голубых глазах вспыхивает недовольство. Что, не нравится, когда тебя тыкают в собственную трусость? Ну,