безмолвно, точно выдуманные фантомы, которых замечаешь только боковым зрением.

Хидео слегка шатало от движения воздуха, развевающего волосы на лбу. Голова опустела, все мысли, так долго спрятанные в клетке его воспаленного разума, вылетели, оставив после себя лишь болезненные ямки, которые он так тщетно пытался залатать.

В «Мизуми» Хидео зашел боязливо, с приятным предвкушением ожидая, как Мичи, сидящая где-нибудь возле дальней стены в углу, помашет ему рукой, подзывая к себе. Он предвидел, что она вновь нацепит на себя маску равнодушия и будет притворяться, что ничто ее не волнует и ничего не тревожит – она всегда так делает. Если она так поступит и сегодня, подумал он, то он уж точно заставит признать, что все случившееся вчера – катастрофа. Точнее, начало конца.

Но в кафе ее не было. Опаздывает. Значит, право выбора места предоставляется Хидео. Быстро оглядевшись, он выбрал неприметное местечко у левой стены, рядом с большим панорамным окном, выходящим на улочку, по которой он только что шел. Так он сможет увидеть Мичи еще издалека.

В кафе расположилось несколько компаний, где все были знакомы между собой, заняты обсуждением насущных проблем. Частенько Хидео видел, как люди собираются в кафе для того, чтобы обсудить свои проблемы, обменяться советами и просто весело провести время. Он с завистью наблюдал за людьми исподтишка, представляя, как они, поссорившись друг с другом, остаются в кафе в одиночестве. Сложно представить сплоченную команду поодиночке – как будто какая-то неведомая сила мешает им разделиться, даже один из них – лишь часть целого.

Переведя взгляд к окну, он не сразу осознал, что вывеска кафе, горящая красным неоном на улице, отбрасывает свет еще и внутрь, прямо на его лицо. Этот ядовито-красный цвет, напоминающий кровь во сне, возвращал Хидео в то болезненное состояние, когда его мутило и лихорадило от одних только воспоминаний, целиком затапливающих его мысли. Он раскрыл нервно сжатые ладони, с тяжелым сердцем отмечая, что яркий свет падает и на них тоже. Это страшное открытие едва не заставило его вылететь пулей из кафе.

На входной двери звякнул колокольчик – Хидео дернулся, инстинктивно пряча руки под стол. Он ожидал, что сейчас со стороны спины к нему подойдет опоздавшая Мичи, но вместо нее, к своему сильнейшему удивлению, он увидел женщину, которая еще позавчера представилась ему Тамакой. Она заметно изменилась – теперь ее каштановые волосы стали короче, локоны больше не вились, их длины едва хватало, чтобы полностью прикрыть уши с внушительными золотыми сережками в виде горизонтальной восьмерки.

Он хотел вскочить, да только больно ударился коленом о стол и на мгновение застыл, переживая горячую волну острой боли.

– Не пугайся, – спокойным, тягучим голосом сказала Тамака, садясь напротив. – Я пришла поговорить с тобой.

– Ч-что вы со мной сделали? – выдавил Хидео, бледнея от нахлынувшего страха.

– О, ничего серьезного, – Тамака усмехнулась, – просто стерла тебе память.

– Стерли? П-почему?

– Ты увидел то, к чему не был готов. Теперь, я думаю, пришла пора нам вновь познакомиться.

Слова она произносила мягко, но, несмотря на это, они все равно звучали как самая настоящая угроза. Хидео втянул голову в плечи, ожидая удара или нападения.

– Ты знаешь легенду о семи душах, которые нужны для пришествия Инари? – спросила Тамака, внимательно разглядывая парня.

Хидео осторожно кивнул.

– Так вот, – продолжала она, – суть этой легенды обычно сводится к тому, что души, которых кицунэ должны найти, имеют свои архетипы – воин, правитель, виновный, монах, матерь, мятежник и полукровка. И каждый из этих архетипов, прежде чем отдать свою душу в услужение Инари, должен осознать себя. В этом ему поможет атрибут, который дает сама Инари – это такая крошечная вещица, которая может случайно оказаться в твоем поле зрения в нужный момент.

– Никогда не слышал ничего об атрибутах, – сказал Хидео.

– Хорошо, я поясню. Сейчас я назову предметы: меч, корона, нож, крест, кукла, петля, чаша. Ничего на ум не приходит?

Хидео попытался воспроизвести в памяти каждый из этих предметов, но ни один из них так и не возник перед ним.

– Нет, ничего, – сказал он.

– Проклятье, – в сердцах воскликнула Тамака, откидываясь на спинку. – А я надеялась, что ты нашел и просто хорошенько спрятал!

– Спрятал что именно? Атрибут? Вы что, смеетесь?

– Некогда мне смеяться! – раздраженно крикнула Тамака и вдруг резко приблизилась к Хидео, обдав его тяжелым ароматом мускуса и орхидей. – Я знаю, что у тебя есть этот атрибут! Найди его, иначе очередная попытка хэнкан спасти этот чертов мир обернется провалом!

Она встала.

– Стой! – воскликнул Хидео, порываясь вскочить следом. – Ты поэтому мою комнату вверх дном перевернула? А зачем тогда открыла окно?

В этот момент Тамака сделала быстрый жест рукой, и весь свет, горящий в кафе, мгновенно погас. Хидео попытался разглядеть людей, сидящих поблизости, но их приглушенные во тьме силуэты заволокло голубоватым туманом. Туман отгородил их от Хидео, и у него появилось ощущение, что люди как будто переместились в другое место, где он не мог их найти. Вниманием Хидео теперь полностью завладела Тамака. Ее глаза светились красным цветом и при каждом движении оставляли в воздухе светящиеся рубиновые полосы, которые постепенно рассеивались мутной дымкой.

– Знаешь, кто я? – спросила она требовательно. – Ты потеряешь дар речи, если узнаешь. Не задавай лишних вопросов, Хидео! Когда придет время, истина откроет тебе свои двери. Ищи атрибут!

Она так громко хлопнула по столу, что у Хидео на мгновение заложило уши. Он зажмурился, терпя мучительный звон в голове, а когда открыл глаза – наваждение исчезло вместе с Тамакой. Не было больше ни мутной тьмы, ни голубого дыма, ни мускусного аромата – все испарилось, исчезло в широких складках ночи.

Хидео не мог унять крупную дрожь до самого прихода Мичи. Она влетела в кафе с всклокоченными белыми волосами, румяная, с такими дикими глазами, что казалось, будто она вот-вот на кого-нибудь кинется.

– Прости, я опоздала! – виновато воскликнула она, садясь напротив Хидео.

Она вновь оделась не по погоде: Хидео сразу увидел ее легкое голубое платье с белыми, вышитыми на нем незабудками. То, с какой ясностью и простотой Мичи предстала перед ним в образе, мучившем его несколько ночей подряд, добило Хидео окончательно – он едва подавил порыв встать и накричать на девушку за то, что она так явно смеется над ним. Сама ведь предложила эту встречу, прекрасно зная, что он мучается от кошмаров, и теперь приходит в платье, украшенном теми самыми незабудками?!

– Почему ты в этом платье? – угрюмо произнес он.

– Потому что я знаю, что это –