Шрифт:
Закладка:
Ольга обиженно надула губы.
– Но это только звоночек, не более того. Я тогда даже не задумался над этим. Но потом увидел твой ствол, который ты вроде как с собой привезла.
– А что не так со стволом?
– У тебя «ПММ». Макаров модернизированный. В оружейке СКР нет таких пистолетов. У нас либо старые покоцанные «ПМ», либо новенькие «Глоки». «ПММ» для Комитета никогда не закупались, даже для региональных отделов. Так что я понял, что ты притащила с собой «левый» ствол. Согласись, для провинциального следака в московской командировке поступок более чем странный.
– Одинокой девушке в вашем городе без пистолета просто страшно, – проворчала Ольга.
– Во всяком случае, после этого я стал следить за тобой пристально. И вот что я тебе скажу – для следака ты слишком хорошо стреляешь. Там, на стройке, от тебя до киллера было метров пятьдесят. Скорее даже больше. На таком расстоянии из «Макара» люди в спокойном состоянии в тире, в идеальной обстановке, редко попадают в ростовую мишень. Ты всадила ему пулю в руку и в ногу. И не говори, что тебе случайно удалось так красиво попасть. Опять же, для девушки из Сибири, которая почти не знает Москву, ты сегодня очень неплохо колесила по закоулочкам. Не уверен, что я бы так смог.
Ольга засмеялась.
– Да, на мелочах прокололась.
– Ты не могла бы держать руки на виду? – попросил Макаров. – Обними ими спинку сиденья и сцепи в замок. Я тебя боюсь.
– Стоит ли бояться хрупкой женщины? – кокетливо сказала Ольга, но указание выполнила.
– Стоит, Оля, – серьезно ответил Макаров. – Главная твоя ошибка в другом.
– В чем?
– Когда ты убила Данишевича, я оставался прекрасной мишенью. Тебе надо было валить и меня. Но ты дала мне упасть и только тогда начала стрелять. Почему?
Лицо Ольги медленно окаменело. Только что перед Макаровым сидела легкомысленная девушка, которая посмеивалась над своими ошибками. А сейчас в глаза ему смотрел убийца с холодным пристальным взглядом.
– Какой же ты глупый, Виктор Макаров, – сухо сказала Ольга. – Это же элементарно. Потому что мне нужен ты, а не Данишевич. Эскулап свое отработал, он рассказал тебе все, что знал.
– Но он рассказал это мне, а не тебе… Черт! Ты оставила в доме жучка! – догадался Макаров.
– Разумеется, – снисходительно подтвердила Ольга. – Поэтому после твоего ухода дом сгорел дотла. Вместе с жучками, трупами, следами и прочими прелестями.
Она говорила так хладнокровно, что это разозлило Макарова.
– Да кто ты такая, черт бы тебя побрал? Ты как из комикса вылезла. Сверхчеловек, мать твою!
Ольга не отвечала долго, секунд пятнадцать, пристально глядя на Макарова с непроницаемым лицом, а потом сказала:
– Я – Механик.
Не то чтобы это признание шокировало Макарова. Он внутренне был готов услышать что-то подобное. Но все же ему понадобилась минута, чтобы это знание уложилось в его голове, не вызывая отторжения своей нереальностью.
– Ты… Механик? Тот киллер, в лаборатории… Он сказал, что так называли человека, который давал ему задания.
– Не только ему. «КамАЗ» на маршруте сегодня очень удачно притер легковушку. Не находишь?
– А запасной маршрут…
– … я тоже знала, – договорила за него Ольга. – В Комитете много бюрократии. Это облегчает работу.
– Кто ты? – повторил вопрос Макаров. – Зачем я тебе?
– Это очень непростой вопрос. Его стоит обсудить в другом месте и в другой обстановке. Хорошо бы без пистолета у моего лба.
– Мы обсудим его здесь и сейчас, – отрезал Макаров. – И пистолет мне совершенно не мешает.
– Что ты хочешь знать? – устало вздохнула Ольга.
– Все! Для начала – кто ты такая, какое отношение ты имеешь к проекту ЗД и что тебе от меня нужно.
Ольга на некоторое время ушла в себя, собираясь с мыслями. Даже лицо осунулось.
– Ты знаешь про интернат номер сорок семь, – сказала она, глядя куда-то в сторону. – Ты сам там учился.
Ствол в руке Макарова дрогнул.
– Ты тоже?
– Да.
– И… – Макаров непроизвольно сглотнул. – Ты меня знала? Там? Тогда?
Ольга отрицательно покачала головой.
– Я очень плохо помню, что там происходило. И почти не помню людей. Они копались в моих мозгах, они сделали из меня чудовище!
– Чудовище?
– Я обучалась по программе Механик. Профессор любил старые фильмы, а с фантазией у него было плохо.
– Кино про наемного убийцу?
– Да, с Бронсоном. Потом еще пересняли и сделали какую-то дичь.
– Так ты наемный убийца?
– Это слишком простая формулировка. Я – специалист по силовому решению проблем. Я могу пойти на базу ОМОНа и перебить всю дежурную смену карандашом. Я могу украсть то, что спрятано за семью замками. Что-то подслушать. Отравить. Запугать. Вырвать информацию из любого фанатика. Угнать машину. Уйти от погони или, наоборот, догнать кого-нибудь. Найти кого угодно и что угодно.
– Ниндзя.
– Ну, пусть так. А главное, Витя, – Ольга остро посмотрела на Макарова, – они выжгли мне сердце.
Макаров недоуменно поднял бровь.
– Я, Витя, могу убить котенка, сломать руку маленькой девочке, чтобы разговорить ее отца. Могу украсть последние деньги у старика. Я могу сделать все, чтобы достичь цели. Вообще все. Они сломали во мне все барьеры. Они выжгли мне сердце! Я не чувствую ничего. Ничего!
– Но сейчас ты в ярости. Значит, что-то ты чувствуешь?
Ольга замолчала. Она на секунду вышла из себя. Вряд ли это ей понравилось.
– В интернате готовили детей-убийц? – спросил Виктор, чувствуя, как холод растекается в груди.
Ольга помотала головой.
– Нет. Там было много разных программ. Тебе же Данишевич это говорил. Механик – только одна из них. Ты явно по ней не проходил.
– Расскажи мне про интернат.
Ольга горько усмехнулась.
– Я почти ничего не помню. Какие-то смутные обрывки. Они здорово покопались в моей голове. Четкие воспоминания начинаются с того времени, когда мне было уже семнадцать лет.
В противоположном конце аллеи появилась машина, остановилась у обочины. Из нее никто не вышел. Ольга сидела спиной к лобовому стеклу и не видела ее. Виктор чуть напрягся, но ничего не происходило. Возможно, влюбленная парочка нашла тихое место, чтобы нацеловаться всласть.
– И в семнадцать у тебя был выпускной экзамен по убийству людей?
– Очень смешно. Нет, в семнадцать я поступила в аспирантуру наемных
