— Да. Опыт есть. Бросишь одежду там в ванной. Я сразу же после тебя и застираю. Постараюсь не испортить. Вещи ведь хорошие.

* * *

Валяясь в горячей ванной, наслаждаясь чистотой и негой, я мысленно прокручивал сегодняшний день.

Вроде бы я нигде особо не ошибся?

Нет. Ну это точно были ряженные. Сто процентов даю… Даже двести. И если кто-то из жильцов ближайшего дома всё-таки проявил бдительность, и вызвал наряд милиции, то найдут они лишь побитых кем-то очень подозрительных людей. Один из которых, к тому же, несмотря на судимость, одет в милицейскую форму.

Что будут делать доблестные стражи правопорядка?

Могут начать проверку на тему: Кто и за что их избил?

Но это вряд ли. Висяком попахивает. Доказательств-то нет никаких. Свидетелей тоже не должно быть. К тому же, поддельный мент — это уже само по себе стопроцентное раскрытое преступление. Зачем углублять бездну и зазря плодить сущности? Думаю, что будет именно так…

Но даже если и начнётся какая-то проверка… На нас напали, мы оборонялись. Они были с оружием, а мы с голыми руками. нет… Это слишком уж фантастично…

Не верю я в такую сознательную целеустремлённость правоохранителей советского периода. Палочная система и постоянный наезд со стороны руководства, сделал систему довольно мерзкой. Если процент раскрываемости падает, начальство ругается, премии не платятся, звёздочки на погонах не растут… Следовательно, возбуждаются в основном те дела, которые уже раскрыты, а также те, которые замять никак нельзя…

Вот приходит старушка или другой какой обыватель и заявляет, что у него украли какую-то вещь… Опер тщательно опрашивает его, принимает заявление, составляет разные бумаги, опись похищенного и т. д. Даже выезжает на место совершения преступления… Но если перспектив как-то по быстрому раскрыть данное преступление нет, то проводив заявителя, кладёт заявление со всеми бумагами себе под жопу, и продолжает работать дальше, занимаясь другими, более важными делами.

Но собранный материал не выбрасывается… И если вдруг где-то, что-то всплывёт, типа информации от стукачей или найдётся какая-то приметная похищенная вещь, то опер тут же делает стойку, как охотничья собака. А если ловит злодея и тот признаётся в краже тогда-то того-то у кого-то, то дело достаётся из-под задницы, и возбуждается. Заявитель на радостях, что его вещи нашли, под диктовку переписывает все бумаги так, как надо оперу и следователю. Дело возбуждается, а процент раскрываемости повышается…

А если дело представляет из себя абсолютно бесперспективный бесперспективняк, то остаётся «поджопным» на веки вечные, и уничтожается после энного количества времени, путём сожжения или утилизации через канализацию…

Нет. Вряд ли кому из ментов понадобится ворошить это мутное дело. К тому же, скорее всего, злодеи сами уже смылись куда подальше, не дожидаясь приезда настоящих милиционеров.

На месть, со стороны обиженных мною, я даже не поставлю и копейки. Я их на словах так опустил и зафаршмачил, что им либо мочить меня надо было сразу, либо схавать всё это и заткнуться навсегда. Сами они к нам не сунутся никогда. Я с ними так быстро и лихо разделался, что им будет ссыкотно снова на меня нападать.

А будут ли они обращаться к кому бы то ни было за помощью? К кому они могут обратиться? К таким же петушкам? Никто не поможет. Закон джунглей. «Каждый сам за себя». А солидные люди, с такими как эти двое, на одном гектаре рядом даже не присядут, по большой нужде.

Так что беспокоиться вроде бы не о чем. Тем более что мы на месяц или больше планируем отъехать из Москвы на юг куда подальше. А на курорте нас хрен кто найдёт…

Мои размышления прервал стук в дверь ванной комнаты и голос хозяина квартиры:

— Эй, русалка! Ты там не утонула ещё?

— Нет. Ещё немного тут поплаваю. Надо хвост побольше отрастить.

За дверью кто-то из друзей то ли хмыкнул, то ли крякнул… Но я понял, что пора уже и вылезать из приятной тёплой воды… Но так не хочется этого делать… Пожалуй ещё чуточку полежу…

* * *

Валяюсь в ванной… Отмокаю… Наслаждаюсь… Думаю…

— Инга! Ты здесь?

— А куда я денусь с подводной лодки?

— Ты ещё не пробовала включать режим самоизлечения для нашего организма?

— Каждый день пробую. Правда, о результатах в подробностях не знаю ничего. Внешних признаков нет, а внутренности пока не научились разговаривать со мной.

— Надо медициной позаниматься. У Вадима наверняка есть полезные книжки. Он же учился в медицинском…

— На ветеринара…

— Да какая разница?

— Хочешь, чтобы у нас выросли хвост и копыта?

— Ага… Ещё рожки и нос пятачком. Получится такой миленький чертёнок. Тебе пойдёт…

— Тьфу на тебя!

— А если серьёзно, то попробуй поработать с нашими мышцами.

— Нарастить их как у того актёра из твоих фильмов? Как его там?… Что-то с неграми связано, кажется.

— Угу… Шварцнеггер?

— Да, точно… Хочешь, чтобы у нас были такие мышцы как у него?

— Нет. Такой дизайн на наши плечи точно не подходит. Ты же всё-таки девочка. Я другое хочу попробовать. Чуть подкачать, а потом подсушить мышцы. Чтобы было поменьше жировой прослойки, а сами мускулы остались такими же или чуть больше. При сохранении общей массы, увеличится сила. Ты должна это знать. Такие мышцы у гимнасток, акробаток… Только с этим главное не переборщить. Хочется, чтобы сила не перекрывала красоту. А то можно так измениться. что станет уж совсем некрасиво… Я такое видел в интернете…

— Саш! Ты сможешь вспомнить и показать мне картинку?

— Постараюсь…

Я стал вспоминать виденные в интернете картинки из нейросети, где девочке, похожей чем-то на нас с Ингой, добавили накачанных мышц…

— Вот так точно нам не надо. Перекачанные ноги, вздувшиеся вены на бицепсах и трицепсах, кубики на животе…

— Фу… Мне так не нравится. Это какой-то перебор… А если не с таким энтузиазмом?

— Во так примерно было бы нормально…

— Саша! Я хочу такую же грудь!

— Подожди немного! Всё скоро само вырастет! А мы сейчас пока разговариваем про мышцы…

— Ты знаешь как это сделать?

— Конкретно… Нет. Только теоретически…

— Ладно… Может быть, попозже попробую. А пока действительно пора вылезать. А то точно хвост отрастёт.

* * *

Я вышел из ванны, завернувшись в большое полотенце. Ну ещё на мне были трусы из только что купленных. Хочу сегодня одеться только во всё новое.

Так я и сделал. Одел новую футболку… Красную. Джинсовый полукомбинезон. На ноги кроссовки, а сверху всё прикрыл новой красной бейсболкой.

— Обалдеть! — вымолвил Натан.

— Ты,