новую роль. Слёзы её, великолепной актрисы, мало что стоили. Вся её речь нацелилась остриём в мою сторону. Это я была та самая негодная животина с красными губами и выпуклой грудью, мечтающая втянуть в свою низменную щель того, кого она сама же ко мне и пихала!

— Думаешь, стоит мне ради него и стараться? — спросила я невинным голоском, — Обольщать и уводить его взгляд в свою сторону ради того, чтобы ты имела свободу встреч с Нэилем? Может, стоит обрядиться в рабочую тунику и спрятать причёску в тюрбане? Или вообще пойти на фабрику, стать швеёй в текстильной мастерской, посудомойкой, подавальщицей в доме яств? Так ведь и там женщины умеют наряжаться и развлекаться, пока молоды. Ифиса же рассказывала, как красотки оттуда рожают детей от аристократов.

— О чём ты? — недовольная уводом разговора в сторону от себя, драгоценной, спросила Гелия. — Мы предельно устали друг от друга, и он из одного лишь самолюбия бесится, даже зная, что я его не люблю! Не хочу! — И вдруг я увидела, что в углу дивана валяется та самая куртка, на которой я и сидела на брёвнах, а потом на песке…

Попытка украсть Кристалл Хагора

Гелия пнула его куртку с остервенением, — Тьфу! Какую-то шкуру, как у рудокопов, таскает на себе! И вечно она у него грязная, то в песке, то в тине…

— Откуда она здесь? — пролепетала я. От куртки шёл слабый аромат, словно бы фруктов или неизвестных растений, смешанный с его подлинным запахом — запахом чужого мира и других людей, нездешних…

Куртка вовсе не была грязной, только в травинках и заметных песчинках. Ведь это я на ней сидела. Гелия же по всякому поводу старалась унизить Рудольфа. Совсем как Азира, я стала гладить эту куртку как одушевлённую, едва прикасаясь к шелковистой коже кончиками пальцев. Куртка выглядела великолепной, тонкой выделки, и не имела ничего общего с одеянием рабочих из грубой и плохо обработанной кожи, стоящей колом.

— Франк говорил, что на Земле он не мог быть таким, что в нём произошла какая-то губительная трансформация. Но почему? Никто не знает. Только я уже и Франку не верю. Он старый дурак, затворник волшебной горы… — Гелия отследила мою возню с его курткой, как и мой заторможенный вид, — Он тут заскочил недавно, как раз перед тобой, — пояснила она, — Примчался как потерпевший, а потом и умчался. Курточку забыл, — она сердито тряханула куртку. Из кармана выпал Кристалл Хагора!

Я сразу догадалась, что это именно он! Кристалл, в коем заключён непонятный ужас… Почему я не обнаружила его, сидя на этой самой куртке? Ведь тогда можно было незаметно вытащить его. Спрятать в своей поясной сумочке… пока он теребил меня, не замечая ничего вокруг…

Невероятный перстень стукнулся об пол и не смог закатиться, так как камень препятствовал своей огромностью и тяжестью. Я с радостью схватила его, уколов пальцы о его грани. Это было нечто вроде друзы, а не одного кристалла. Мою ладонь пронзил острый холод, и мне даже показалось, что кисть одеревенела. Я решила, что это от тяжести камня, удивляясь, как мог он носить на одном лишь пальце этакую каменюку. Не возникло даже желания примерить из чисто женского любопытства.

Я зажала декоративное лишь по виду чудовище в своём кулачке. Оно дрожало и вздыхало, или мне так казалось, но я через усилие подавила импульс разжать руку и выбросить его. Второй рукой я невольно поддерживала зажатую кисть, словно Кристалл мог укусить или вырваться и умчаться прочь, как ужасное насекомое. Возникло отвратительное ощущение, пограничное с паникой! Я молниеносно сунула его в свою сумочку на поясе платья. Возник странный гул, как будто Кристалл упал в колодец и обо что-то стукнулся. С недоумением на грани страха мы с Гелией смотрели, как шевелилась матерчатая сумочка — карман, не веря своим глазам. Или же мне только так казалось от нервного возбуждения, а Гелия только заражалась моим настроением, как это бывает свойственно внушаемым девушкам. Гелия, как и все актрисы, была очень внушаема и нервозна.

— Гелия, я должна немедленно ехать к Тон-Ату! — я не могла поверить, что всё может разрешиться настолько просто. — Рудольф изменится, Гелия. Он станет прежним…

Гелия ничего не поняла, но я уже выбежала из дома. Пока мы болтали, не замечая ничего вокруг, на улице прошёл кратковременный, но обильный дождь. Я стала метаться в поисках машины частного извоза, не имея ни гроша у себя, но надеясь расплатиться на месте. Только бы бабушка или Тон-Ат находились дома. Их могло и не оказаться. Тон-Ат почти постоянно отсутствовал по своим делам или врачебной деятельности, а бабушка в любое время могла вернуться домой в столицу. Я надеялась на удачный исход. Отдам кольцо Тон-Ату, и месть Хагора больше не будет терзать ни Гелию, ни Рудольфа. Но дальнейшее развитие событий шло с мистической невероятностью. Я услышала сзади звук тормозящей машины, и внешняя сила рванула меня к открывшейся дверце, затаскивая внутрь салона машины. Я ощутила его знакомый запах раньше, чем увидела его самого.

— Стой! — и он, смеясь, стал обшаривать мою одежду, а потом вытряхнул содержимое моей сумочки ко мне в подол. Кольцо мерцало, будто издеваясь надо мною радужным сиянием на чёрно-фиолетовом массиве Кристалла. Он не сразу взял его, будто и не веря в то, что увидел. Он гладил мои колени, пытаясь продвинуть руку несколько выше. Но я стукнула с гневом и отчаянием его ласкающую руку. Мне казалось, что я даже не любила его в тот момент, так велико было сожаление о провале столь удачно начавшейся операции по изъятию Кристалла.

— Ты оказывается воровка? Но у здешних девушек это, кажется, милая привычка? Ты зачем взяла чужое? — И он, довольный то ли найденным Кристаллом, то ли моим растерянным видом, надел кольцо с неведомым и явно живым монстром на свой палец. Я буквально вмёрзла взглядом в Кристалл, а тот задышал, заискрился и начал разбухать на глазах. Я вполне чётко увидела в одной из его отполированных плоскостей скорбное лицо Чапоса в бледно-лиловых зарослях. Кристалл то ли укорял, то ли издевался надо мною, считывая моё же собственное информационное поле. Он давал мне понять, что в заброшенном парке я и оставила свою счастливую судьбу, а теперь-то уж счастья мне не увидеть! Я отчётливо уловила именно такой его посыл. Кристалл был мне враждебен! И как ни безумно такое объяснение, я поняла, что он послал мне некую угрозу и когда-нибудь её осуществит.