Так, не отвлекаться. Поиск маяка.

Я уже не раз находил чужие маячки, это не так сложно. Надо только плеснуть сырой маной и прислушаться к ощущениям.

Так я и сделал.

Но сколько не прислушивался — толку от этого не было никакого. Видимо, взрывом маячок выбросило через портал, и он утонул.

Ну, со дна я его поднимать не буду! Не так много материалов способно выдержать взрыв, пожар — и при этом сохранить способность быть маячком. Например, серебро. Если не расплавится.

Да и вообще, связь между атакой на фабрику, на самолёт и на контейнеровоз вполне очевидна. Всё по одной схеме. Но вот зачем???

Но обо всём этом будем думать потом, сейчас — пожар.

— Ильич, — позвал я. — Там контейнеры с чем-то сыпучим и горючим, и цистерны, которые содержат, скорее всего, окислитель. Пена их надёжно разделит?

— Окислитель? — Ильич нахмурился.

— У меня спроси, — хмыкнула Аврора. — Там перекись водорода. Контакт с ней пена не выдержит. Но пена не даст огню распространяться.

— Понял.

Нихрена я, конечно, не понял, кроме одного — эту самую перекись из цистерн надо куда-то деть. Иначе он сам денется, вместе с судном.

— Вика, Настя, ко мне сюда! — отдал я команду.

Когда девушки добрались, я поманил к себе ещё и Катю.

— Катюш, организуйте круг. Мне нужна только мана. Как тогда, на посвящении. Рики, сними полог.

— Ты хочешь выбросить всю эта гадость отсюда? — расцвела в догадке Катя.

— Только жидкость, а это сложно, — я вздохнул. — Проще было бы весь трюм, честное слово.

Круг организовали быстро, и через пару минут надо мной уже раскручивался бландж чистой маны. Которую я преобразовал в портальную. Так же, как тогда, я потянулся к этой мане, влил в неё собственную...

Окружающий мир стал для меня не просто прозрачным — я сам стал един с ним. Контейнеры, их содержимое... даже закладка контрабанды внутри стенки одного из контейнеров. Я не знал названий для многого, но я ощущал каждую деталь.

Вот они, цистерны. Часть целёхоньки, а часть разорваны взрывом. Меня интересуют только повреждённые. Вроде как жидкость легко кипящая, во время пожара почему бы ей не испариться?

А вот ещё эта же жидкость на полу, внизу трюма. Порошок, просыпавшийся из контейнеров, горит в ней, даже поджигать не надо.

Я вычленил только жидкость. Перекись? Пусть будет перекись.

Хм... А куда его деть? Ладно, море разберётся, что с ним делать. Тут немного...

Более не размышляя, я выкинул всю жидкость на высоту десятка километров в нескольких километрах над нами. Где-то сегодня пройдут кислотные дожди...

Круг распался.

Но свою задачу мы выполнили!

— Ильич, лейте пену смело, — откинулся я на спину. — Больше в трюме гореть не в чем! Девочки, молодцы!

Через четверть часа пена хлестала из трюма через край. Как объяснил Ильич, запаса морпена достаточно, чтобы на несколько раз наполнить пеной даже пустой трюм, а у нас он был забит герметичным контейнерами. Тем не менее, продолжать рейс судно явно не могло. Но и не оставаться же на нём до прибытия аварийного буксира! Как мы объясним своё здесь присутствие?

Вернулись остальные.

— Роман, — обратился я к Гордееву, — моряки в курсе наших дел?

— Нет, обычный экипаж, — ответил тот. — Но клятву о неразглашении взять проблем не вижу. Только они ведь уже, наверное, связались по рации с берегом.

— Не связались, — прозвучал у меня в наушнике голос Авроры. — Я предвидела необходимость возвращения экипажа, и немножко взломала спутник.

У меня глаза на лоб полезли. Аврора, вся такая правильная, немножко взломала спутник?

Я посмотрел в камеру коммуникатора, одновременно подняв руку, чтобы меня подождали.

— Сама? Без прямого разрешения? — спросил я Аврору одними губами.

— Ты мне как-то давно сказал в экстренных случаях делать всё, что сочту нужным, не спрашивая. Я решила, что сейчас именно такой случай и не стала отвлекать.

Я кивнул, удовлетворившись ответом.

— Они не смогли выйти на связь, — сообщил я Роману, — так что можно возвращать.

— С меня тоже что-то потребуется? — спросил Ильич.

— Да, конечно. Не переживайте, ничего опасного, вредного или страшного. Клятва простая, незащищённая. Просто рассказать никому не сможете.

— Даже на бумаге написать? — прищурился пожарный.

— Ваш мозг будет знать о Ваших намерениях. Самого себя не обманешь. А если всё-таки как-то умудритесь обойти клятву, то я об этом узнаю. Так что не надо так делать.

— Демоны людей на пожаре не спасают, — пожал плечами Павел Ильич. — Так что я спокоен. Поди не кровью надо расписываться?

Мы с моими девочками переглянулись, чуть не заржав. Ох уж это фольклор!

— Вообще-то, Павел Ильич, Вы почти угадали. Кровью. Но не переживайте, душу Вашу я не заберу. Если только сами отдадите? — не удержался я от подколки. Ильич побледнел. — Не хотите? Тогда обойдёмся без этого!

— Миша, ты чего человека пугаешь? — накинулась на меня Настя, потом повернулась к пожарному. — Не верьте ему, Павел Ильич! Он просто перегрелся.

— Но кровь всё же понадобится, — добавила Вика. — Магия!

— А, куда вас девать-то! — сплюнул Ильич. — Давайте, делайте что надо, и вертайте меня взад! Чёрт, даже своим парням рассказать не смогу!

— Им скажите, что секретные военные технологии, и Вы дали расписку, — предложил Лёня.

После того, как решился вопрос с Ильичом, стали думать, что делать с моряками.

— А что если им вообще ничего не объяснять? — предложил вдруг Ильич.

— Как так? — спросил я.

— Ну вы же можете их сюда перенести по щелчку пальцев. Что они подумают, оказавшись вдруг снова на судне, причём пожар уже потушен?

— Хм! А это идея! — я улыбнулся, благодарно кивнув Ильичу. — Связи не было полчаса, они вдруг раз — и снова здесь. Решат, что или чертовщина какая-то произошла, или они надышались химии и сами же всё потушили, только не помнят, как. Так и сделаем! Мне снова нужен будет круг, девчонки, вы знаете, что делать.

— У меня биомет на трубе остался в машинном отделении! — вспомнила Катя.

— Да, сбегай, забери. Не должно остаться никаких следов нашего пребывания.

Пока они собирались, я отошёл