В башке раздрай и мигающая красным, первостепенная задача не спалиться.

Воздух ночью еще холодный. Чем больше его проглатываю, тем активнее нарастает озноб. Сквозь землю провалиться хочется. Как в тупом анекдоте, позвонила ни раньше ни позже, а прямо в моменте. В паскудном моменте.

– Все нормально, – прочищаю горло громким хрипом в кулак. – Ты меня тоже… извини, Арин.

– Ты дома?

– Я? – бросаю взгляд на стеклянную дверь, ведущую в комнату. Романова до сих пор лежит на кровати. Прикрываю глаза от понимания абсурда происходящего.

Это ж надо было так вляпаться…

Чем вообще думал?

– Тим?

Видимо, долго молчу, раз она переспрашивает. Во времени реально потерялся, минуты секундами кажутся, и я в них зависаю.

– Задумался.

– Может, приедешь?

Да, именно сейчас сорвусь со всех лап, со следами Янкиной помады на роже и провонявший ее духами. Прекрасная встреча получится.

– Я… Давай завтра, ладно? Я тут у Королева дома, короче, – блею монотонно.

– А, да? – Аринка замолкает на пару секунд. – Катя меня тоже звала на эту тусовку.

Катя? Когда? Неожиданно. А мне не сказала ничего.

– Извини, что поехал, просто…

– Все нормально.

У меня либо глюки, либо я правда слышу то, что слышу. Нормально? С каких пор?

– Точно? – интересуюсь настороженно.

– Да, – звучит бодро. – Думаю, что сегодня будет действительно неплохо, если каждый займется тем, что ему ближе. Я позубрю латынь, – со смешком. – А ты побудешь с друзьями.

После этих слов меня окончательно выносит. Лучше бы она сейчас обвинила, наорала и демонстративно подчеркнула, какой я козел, что где-то шляюсь.

Но снова как в анекдоте. Громова решила не устраивать скандал.

Дебил. Я полный дебил, которого начинает мучать совесть.

– Тогда я завтра заеду?

– Да, приезжай. Я же платье тебе так и не показала. – Она чем-то шелестит, а потом переходит на шепот: – Мне так не нравится с тобой ругаться. Бесит на самом деле. Вместо того чтобы поговорить, все обсудить… Ты же правда не обижаешься?

– Нет, – выдавливаю улыбку и прикрываю глаза. – А ты?

– Нет. Ну, я, наверное, тогда пошла учить, да?

– Иди. Я позвоню завтра.

– Хорошо. Ой, напиши, когда домой приедешь, а то я волноваться буду.

– Ладно.

Арина еще что-то говорит, но я уже не слушаю. Только в конце на автомате выдаю: «Целую» – и прячу телефон в карман.

Еще минут пять стою практически не шевелясь. Думаю, что делать дальше.

Что, блин, в такой ситуации вообще делают? Раньше я подобными вопросами не задавался. Совесть на мозг не давила. Были какие-то девочки и что? Сегодня есть, завтра нет.

Только вот в этот раз все абсолютно иначе.

Кажется, наши желания действительно имеют свойство сбываться в самый неподходящий момент. Я хотел от Аринки доверия и внимания? Я его получил. Вот сейчас. По полной. Но легче не стало.

– Тим…

Янка высовывает голову на балкон, приоткрыв дверь.

– Свали.

– Что?

Она переступает порог и, вытянув руку, касается моего плеча. Передергивает. Как только чувствую на себе ее пальцы, блевать тянет. А ведь минуту назад я хотел… Идиот.

Чем ближе Янка подходит, тем сильнее растет мое отвращение.

– Да свали ты уже отсюда, – вскидываю взгляд. Выдаю эмоционально. Громко, экспрессивно взмахнув рукой, так, чтобы ее пальцы слетели и больше не соприкасались со мной.

Романова поджимает губы.

– Зачем ты так? Я же…

– Что? Если хотела отплатить за помощь натурой, то я не нуждаюсь.

– Правда? А минуту назад ты, кажется, был не против.

– Тебе показалось.

– Да? Смотри, чтобы твоей Громовой чего-нибудь подобного не показалось.

О! Это, конечно, ожидаемо. Старый добрый шантаж. Еще тепленький и веселенький.

– Ян, ты же не дура, правда? – смотрю на нее в упор.

Романова теряется. Отводит взгляд. Нервничает. Еще бы.

– Если Арина узнает, слив фоток покажется тебе самой милой угрозой в жизни. Поняла?

Она натягивает улыбку. Приторную и мерзкую одновременно.

– Доходчиво, – кривит губы, а потом уходит.

Не бросает напоследок оскорблений или угроз. Просто сваливает, как я и хотел.

Делаю очередной глубокий вдох и следую Янкиному примеру. Выхожу из комнаты, а потом из дома.

В тачку сесть не успеваю. Слышу за спиной Катькин голос. Только ее мне сейчас и не хватало.

– Ты совсем охамел?

Катюха подлетает со спины и отвешивает мне подзатыльник.

– Вот сейчас прям жалею, что ты девочка, – цежу сквозь зубы. Поворачиваюсь.

– Я видела, что ты спустился сразу за Романовой.

– Совпадение.

– Серьезно? Ты дурак? Ты с ней переспал? А если Арина узнает?

– Я ни с кем не спал.

Катя недоверчиво озирается на дом.

– Точно?

– Да.

– А помада тогда откуда?

– Дальше этого не зашло, – провожу по губам тыльной стороной ладони.

– Зачем я за тобой пошла, вот зачем? Как я Арине в глаза буду смотреть? Чем ты вообще думал, Тим? Я уверена была, что у вас все классно. Любовь-морковь. А ты?

– Кать, давай без морали. Я сам разберусь.

– Сам? То есть Аринки твоя выходка не касается?

– Тебя она не касается. В первую очередь тебя!

– Я же ей своим ртом говорила, что ты ее любишь, и что теперь получается? – Катька хватается за голову. – Это мерзко. Просто мерзко.

– Ты же ей не скажешь?

Сестра вскидывает взгляд. Колючий. Холодный.

– Я очень надеюсь, что ты будешь мужиком и сделаешь это сам, – выпаливает на одном дыхании и, круто развернувшись, возвращается в дом.

Падаю за руль и закрываю глаза. Как я мог так вляпаться? Ну вот как?

* * *

– Привет! – Аринка выходит во двор, ежится и обхватывает плечи руками.

Дуновение ветра поддевает пару прядей распущенных волос, которые падают ей на лицо. Она улыбается и прячет их за уши.

Солнце еще так палит. Почему всегда, когда в душе апокалипсис, светит солнце?

Залипаю на этой картинке. Сглатываю и отвожу взгляд. Пальцы, покоящиеся на руле, подрагивают. Отрываю ладони от оплетки, и сжимаю их в кулаки, медленно считая про себя до пяти.