– Только не эту! – настаивала Никс. Черной тенью, сгущающейся у нее в затылке, она ощущала ярость надвигающегося урагана, готового снести все вокруг. – Мы можем укрыться в зимнем стойбище для скота. – Девушка представила себе толстые бревенчатые стены постройки, в которой содержались молодые телята. Крыша у него из пластин сланца, вместо окон узкие щели, а бревна из деревьев старше Брайка. – Если запереть ворота засовом, там можно будет переждать любое нападение.

– Я не до конца понимаю, откуда вашей дочери известно то, что случится, но нам следует прислушаться к ее словам, – кивнул Джейс. – Особенно если вспомнить, что король намеревается увезти Никс в Азантийю. Каким бы прочным ни был ваш дом, нам лучше перебраться куда-нибудь в другое место, а, по словам Никс, зимнее стойбище спрятано в глубине топей.

– Да, парень, это так. Но я не понимаю, с какой стати королю Торанту может понадобиться наша малышка Никси. Должно быть, ты ослышался.

Никс в отчаянии переглянулась с Джейсом, сожалея о том, что здесь нет Бастана и Аблена. Она прекрасно знала, что упрямство является такой же неотъемлемой частью ее отца, как плоть и кровь. Чтобы сдвинуть его с места, как и чтобы вытащить из трясины увязшую волокушу, обыкновенно требовалось несколько пар рук.

– Торговец Полдер, пожалуйста, поверьте своей дочери! – предпринял последнюю попытку Джейс. – Даже настоятельница Гайл верит ее рассказу.

При упоминании имени настоятельницы в крепостных стенах старика появилась трещина. Он повернулся к молодым людям, встревоженный и ошеломленный.

– Значит, она верит, да? – Задумавшись на мгновение, старик расправил плечи, очевидно, придя к какому-то решению. – В таком случае, парень, помоги-ка мне с похлебкой. Когда мы закроемся в стойбище, нам понадобится наполнить свои желудки чем-то горячим.

Никс облегченно вздохнула.

«Ну наконец…»

Однако прежде чем ее отец снял котел с углей, снаружи донесся громкий стук. Входная дверь распахнулась настежь. Никс отпрянула назад, и Джейс поспешно заслонил ее собой.

В дом ворвался Бастан, раскрасневшийся и вспотевший. Он лихорадочно обвел взглядом собравшихся.

– Нам нужно уходить! – задыхаясь, выдавил он. – Немедленно!

Никс попыталась понять внезапное появление брата. У него за спиной виднелась здоровенная туша Ворчуна, напряженно пыхтящего. Огромный буйвол был впряжен в покосившуюся повозку, у которой отсутствовали задние колеса, а передняя ось была сломана.

«Что случилось?»

Ответом явилось появление следом за Бастаном еще двух фигур. Девушка узнала черные одеяния и алый пояс алхимика из Тайнохолма. Вместе с ним был еще один человек: стройный юноша, смуглый, с черными волосами и серыми глазами, в зеленом охотничьем плаще, заколотом крошечной серебряной стрелой. За плечом у него были лук и колчан со стрелами. Никс вспомнила, что юноша участвовал в шествии, поднимавшемся по ступеням школы. Он шел позади телеги, которую тащил Ворчун.

– Бастан прав, – выдохнул Фрелль. – Вот-вот сюда нагрянут рыцари и вирлианские гвардейцы.

«И это еще не все, – подумала Никс. – Сюда нагрянет кое-кто гораздо страшнее!»

Она уже слышала вопли тысячи летучих мышей, спешащих к поселению. У нее в голове звучали их пронзительные крики. Однако, судя по отсутствию реакции у остальных, пока что больше никто ничего не слышал.

– Где остальные буйволы? – учащенно дыша, спросил у отца Бастан. – По пути сюда я увидел, что загон пуст.

– Так оно и есть. К вечеру Аблен перегнал стадо в дальний.

Бастан поморщился.

– В таком случае нам придется довольствоваться одним Ворчуном, – сказал он. – Я отведу его к пристани и запрягу в волокушу. Нам необходимо уйти вглубь болот.

С этими словами Бастан выскочил на улицу и подбежал к Ворчуну. Полоснув ножом по постромкам, он освободил старого буйвола от обломков повозки.

После того как Бастан увел Ворчуна, отец Ник обратился к оставшимся мужчинам.

– Что все это означает? – В его голосе смешались недоумение и страх. – Зачем королевские рыцари идут сюда? Они собираются забрать Никси?

– Возможно, – подтвердил Фрелль. – Однако в первую очередь верховный градоначальник потребует удовлетворения за смерть жертвенного животного. – Алхимик печально посмотрел на юношу с луком. – Я понимаю, почему ты поразил зверя своей стрелой, Канте, но теперь неминуемо прольется кровь.

Никс вздрогнула, вспомнив резкую боль в левом глазу. Ярость стрелой прожгла страх – девушка поняла, кто был виновник.

– Это ты… ты убил летучую мышь? – набросилась она на молодого охотника.

Тот не двинулся с места. Его лицо затвердело в каменном презрении, словно ему доводилось сталкиваться кое с чем похуже этой гневной тирады.

– Поверь мне, девочка, это не было жестоким убийством, – пришел на выручку юноше Фрелль. – Принц Канте поступил так из милосердия, чтобы избавить несчастное животное от мучительной смерти в огне.

Никс попыталась понять смысл его слов, унять бушующее в груди пламя, однако ей не давало этого сделать потрясение. Она уставилась на молодого охотника.

«Он принц?»

Ее отец ахнул, готовый упасть на колени.

– Принц Канте ри Массиф, младший сын короля!

Смятение и изумление загасили остатки гнева, и Никс снова услышала крики приближающейся крылатой орды. Она вслушалась в заполнивший ее голову гул, нараставший с каждым вдохом. Ее зрение сфокусировалось в одну проникнутую болью точку. Девушка зажала уши ладонями, стараясь заглушить пронзительные крики, а также удержать раскалывающийся череп.

Фрелль встревоженно смотрел на нее.

– Что стряслось? – Его голос донесся откуда-то издалека.

– Они… – едва слышно выдохнула Никс. – Они уже совсем близко.

Словно услышав ее слова, маленькая тень низко пронеслась над брошенной повозкой и, влетела в открытую дверь, ворвалась в дом. Все испуганно пригнулись, кроме Никс. Взмахнув крыльями, тень взмыла вверх и растворилась в полумраке под самым потолком.

Стоявший рядом с Никс принц упал на колено и схватил лук, накладывая на тетиву стрелу. Острие нацелилось на крытую соломой крышу.

– Не надо! – воскликнула Никс.

Подскочив к принцу, Джейс положил руку на лук, опуская его.

– Выслушай ее!

– Он не желает нам зла, – сказала девушка, глядя вверх. – Это мой потерянный брат.

Нахмурившись, принц Канте опустил лук, однако стрела по-прежнему лежала на тетиве.

– Проклятие, сколько же у нее братьев? – пробормотал он.

У Никс не было времени размышлять над его странными словами. Голова у нее продолжала дрожать от тысячи яростных криков, но теперь сквозь них прорезался более острый звук, проникший в самое ее нутро, погасив окружающий мир. У нее перед глазами возникли два неясных образа, накладываясь друг на друга.