Шрифт:
Закладка:
На-днях уезжаю в Москву.
Крепко жму Вашу руку, будьте здоровы!
15. IV.32.
1050
В РЕДАКЦИЮ СБОРНИКОВ «ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДСТВО»
Вторая половина 1931 — апрель 1932.
…«Лит[ературное] наследство» не только сообщает о прошлом, но исследует оное. Метод исследования должен быть сравнительным, иначе — это не метод. В данном случае мы сравниваем революционно- и радикально-«демократическую» мысль с ущемленной либеральной и нагло разнузданной консервативной, помещичье-дворянской. Это — основная линия сравнений, и она требует предельной силы и свободы критики всех и всяческих авторитетных репутаций.
Далее: необходимо сопоставлять и противопоставлять биографии фигур одного и того же ряда. Например, Решетников и Кущевский или Левитов, Каронин и фигуры сравнительно благополучной жизни. Нужно, чтобы наш молодой писатель, склонный к жалобам на «условия», знал и понимал, каковы были условия в прошлом и как они ломали, уничтожали ценных людей.
Далее: нужно просмотреть «Искру» Курочкиных и дать статью о ней, о ее роли, о степени ее влияния на обывателя. Дать статью о сатире и юморе шестидесятых годов.
Изучить журналы: Оболенского — Филиппова, «Устои» Златовратского, «Слово», журналы Достоевских и т. д. Надо бы послать кого-нибудь толкового в Саратов, поискать там архив Каронина-Петропавловского, посмотреть, нет ли чего-нибудь о Воронове и его друге Левитове. Саратов вообще должен быть богат литературными материалами. Возможно, что там найдется что-нибудь о Чернышевском, о газете «Волга», где работал — в числе других — Флеровский. «Волга» издавалась в Астрахани, но ее архив, как говорил Сараханов, был спрятан в Саратове.
Обследовать нижегородский литературный музей, где возможны документы Даля, Боборыкина, Добролюбова, Мельникова-Печерского, Колосова — врача Карийской каторги.
В Самаре должен быть архив «Самарского вестника» — первой марксистской газеты — и документы поэта Фофанова. Вообще нужно обшарить провинцию. Не забыть Казань.
1051
В. С. ДОВГАЛЕВСКОМУ
6 мая 1932, Москва.
Уважаемый т. Довгалевский —
сердечное спасибо за Ваше письмо!
Прилагаю статью, но, как видите, она была уже напечатана в Англии и в Союзе.
Копии статей моих буду аккуратно посылать на Ваше имя — можно? Вожель может печатать их, где хочет, в «Vu» или в «Lu».
Не можете ли Вы передать прилагаемое письмо Барбюсу в переводе, заверенном нашим консулом? Хорошо бы — на всякий случай — снять с этого письма фотографию.
Впервые видел парад, впечатление — ошеломляющее настолько, что я и сегодня чувствую себя человеком, который видел — поистине — нечто сказочное и — как будто — невероятное. Удивительна механика, все эти танки, танкетки, тачанки, но того удивительнее полтора миллиона веселых людей. Именно — веселых. И видел людей совершенно особой породы — летчиков. На земле они еще более фантастичны, чем в воздухе. Дивные люди!
Все это заставило меня почувствовать себя самого таким же провинциалом, как турки. Они тоже были ошеломлены тем, что показано им.
Будьте здоровы.
6. V. 32.
1052
С. М. КИРОВУ
Конец апреля — май 1932, Москва.
Дорогой т. Киров!
На «Скороходе» группа рабочей молодежи затеяла весьма интересное дело: создать театр импровизаторов, т. е. театр, в котором актеры своими силами создавали бы и пьесы. Затея — сложная и смелая, совсем в стиле дерзостных затей пролетариата С[оюза] С[оциалистических] Советов. Темы пьес — покамест — берутся из нашей жизни, в дальнейшем предполагается изображать зарубежный быт.
Ребята уже сработали неплохую пьеску «Сапог», на тему о браке продукции «Скорохода». 26 апреля они показывали рабочим «Скорохода» репетицию этой пьески и — удостоились одобрения. Работают они уже 3-й год, их — 40 человек, вначале было 14 комсомольцев, теперь комсомольцев и партийцев — 90 %. Дело очень интересное, его можно будет широко развернуть на заводах и фабриках провинции. Это не только «самокритика на сцене», а нечто еще более полезное.
Материально этим ребятам помогал ЛАПП. Теперь они остались без помощи. Их нужно к чему-то прикрепить и дать им 3000 р. ежемесячно. Я очень убедительно прошу Вас помочь этому делу. Дело — большое, деньги — маленькие, а ребята — очень хорошие, хорошие, способные и заслуживающие помощи.
Привет!
1053
А. Н. ТОЛСТОМУ
1 июня 1932, Москва.
Дорогой друг —
письмо Ваше получил, прочитал и — обрадовался. Очень хорошо! Вы, поистине, земляк, — человек, влюбленный в свою планету, в родину свою, человечище такой же талантливый, как богата она талантами. Письмо Ваше я использую в печати, разумеется, сохранив Ваше авторство. Буду писать о традициях, нормах, законах и о нашем, революционном отношении к ним.
Вы, землячок, революционер по всем эмоциям Вашим, по характеру таланта. Мне кажется, что Вам мешает взойти на высоту, достойную Вашего таланта, Ваш анархизм — качество тоже эмоционального порядка. Вам, на мой взгляд, очень немного нужно усилий для того, чтоб несколько взнуздать это буйственное качество, гармонизировать его с Вашим умом и воображением. Простите меня, тезка, за эти слова и не принимайте их как «поучение», я очень далек от желания «учить» Вас, но я много о Вас думаю, мне кажется, что — понимаю Вас и — очень хочу видеть Толстого Алексея там, где ему следует быть и где он в силах быть, вполне в силах.
Крепко жму руку. Привет Тусе.
1. VI. 32.
1054
Н. Н. НАКОРЯКОВУ
16 августа 1932, Москва.
Дорогой т. Накоряков,
прочитал письмо Ларского и — вот несколько соображений в дополнение моей оценки его рукописи.
У меня она оставила такое впечатление, что автор, желая обличить обывателя, незаметно для себя защищает его «право на жизнь», — право, основы коего антисоциальны и контрреволюционны, ибо это — право гадить. Возможно и допустимо, что «от ума» — по теории — автор действует искренно, а эмоционально он обывателя не только жалеет, но и оправдывает, — оправдывает на
