Михаилом Ивановичем, оба такие похожие и разные одновременно. Высокие, статные и счастливые. Защемило в груди и захотелось подойти к ним и обнять сразу двоих. Почувствовав, что на них кто-то смотрит, оба брата обернулись, и найдя взглядом Аню, улыбнулись. Подняли одновременно бокал с шампанским и подмигнули.

— Беру слова обратно… — проследив за ними задумчиво произнесла Таня, — кажется, я теперь понимаю тебя, — и помолчав добавила, — и что ты теперь будешь делать?

Да-а-а, и это Таня ещё не знает про ребёнка...

— Жить дальше…

— А с этим? — подруга показала на кольца.

— Поживем, увидим.

— Вот везёт же некоторым, у кого-то ни одного ухажёра, а у кого-то сразу два и каких! Просто сорван джек пот, — и Таня, стукнув бокалом шампанского об Анин стакан с газировкой, произнесла, — ну подруга за твоё счастье. А мне остаётся только глушить своё горе в вине, — и она опрокинула бокал осушив шампанское до дна.

— Не переживай, и твоё счастье тебя найдёт.

— Тогда давай выпьем за то, чтобы оно поскорее меня нашло, — она раскинула руки в сторону и откинув голову назад закрыла глаза, — вот она я готовенькая!

* * *

Через несколько дней мама с Михаилом Ивановичем уехала домой, Аня хоть и просила остаться ещё ненадолго, но мама была непреклонна.

— Анют, у меня дача и церковь, я и так всё бросила и приехала к тебе. Сейчас всё более менее наладилось

— Ничего не наладилось, ещё непонятно когда я получу долю от продажи квартиры.

— Оставайся у мальчиков, у них большой хороший дом.

— Не могу, неправильно это.

— Ань, — мама снизила голос и почти прошептала, — сама не верю, что это говорю, но оставайся с ними двумя. Живите вместе.

— И как ты себе это представляешь?

— Просто не представляю никак это по-другому, я вижу, что они оба тебя любят.

— Никто не говорит о любви, я просто ношу под сердцем их ребёнка, вот они и лезут с заботами наперебой.

— Нет, ты не права, я помню нашу первую встречу, они уже тогда проявляли повышенный к тебе интерес.

— Ага теперь я ношу их интерес в животе.

— Ну, значит так Бог рассудил, всё хватит хандрить и будь благоразумной. Уж если я смирилась…

И они уехали. И в этот же день Аня с братьями села за стол переговоров. Первым начал Женя:

— Анют, мы так больше не можем, — он с тоской посмотрел на неё, и его нога под столом нервно застучала об пол, — мы тут поговорили, — мельком брошенный взгляд на Сашу и обратно, — в общем, мы устали мучиться в догадках кого из нас ты выберешь. Что ты решила?

— Ничего… вы слишком торопите события.

— Ничего не торопим! — возмутился Женя, — это ты слишком медлишь. Ребёнку нужен отец.

— И что вы предлагаете? Путь тогда Саша возьмёт на себя ответственность, как старший из вас, и запишет ребёнка на себя. А про женитьбу давайте пока не будем.

— Вообще-то, старший из нас это я! — Женя ещё больше возмутился.

А Аня посмотрела на него с удивлением.

— А я думала Саша, он всегда такой серьёзный.

— Просто кто-то в этой семье должен быть серьёзным, — Саша тяжело вздохнул. Ого! Вот это да, а она-то думала... — и я, как младший, категорически несогласен с таким решением.

— Давай тогда камень-ножницы? — предложил Женя.

— Вы сума сошли? — Аня подскочила на месте, — это что игра для вас?

— Тогда реши ты! — парень скрестил руки на груди и надулся как индюк.

— Ну, тогда предлагаю дождаться родов и сдать тест на отцовство. Кто будет отцом за того тогда и выйду замуж и того запишем отцом.

— И что весь год ждать? А спать мы весь год будем отдельно? — Женя продолжал негодовать.

— Женя, какая постель?

— Нет, так не пойдёт! Говори сейчас.

— Жень, кажется, она права, — Саша посмотрел на брата, — и это единственный выход. Но тогда одно условие — весь год ты живёшь у нас!

— Хорошо, — согласилась Аня, сдавая позиции. Разговор утомлял. Хотелось писать, есть и спать или наоборот? Нет, писать хотелось сильнее, Аня под столом уже скрестила ноги и тоже нервно подрагивала коленкой.

Женя со скрипом согласился и, наконец, поняв, что они договорились, девушка пулей выскочила из-за стола. Братья только недоумённо переглянулись, ничего не понимая. Вот им бы её проблемы. Эта беременность давила со всех сторон, распирая изнутри каждую клеточку тела и нервируя снаружи приставаниями братьев.

Маше сообщили новости о том, что какое-то время они с мамой поживут у друзей. Аня всё переживала, как она отреагирует, но дочь, узнав, что она не будет ходить в садик и теперь каждый день будет играть с Рыжиком, радостно завизжала и запрыгнула маме на руки.

Дни потекли за днями, Аня большую часть времени проводила в доме, но в город и на работу её совсем не тянуло. С первым триместром пришли все симптомы — её то клонило постоянно в сон, что она тут же засыпала в неожиданных местах, но неизменно кто-то из братьев её постоянно перекладывал в комнату на кровать. То она бесилась из-за каждого пустяка. По утрам была такая тошнота, что она по несколько часов не разлучалась с унитазом. Саша и Женя переживали, постоянно предлагали помощь, но Аня отказывалась, вспоминая свою первую беременность.

— Надо только переждать этот период, — твердила постоянно она.

Но в один из дней, после очередного посещения туалета девушка вышла такой бледной из ванной, что рядом находившийся Саша, не выдержал и стал набирать их доктора по телефону. Аня подошла и отняла трубку от его встревоженного лица.

— Саш, не надо, тем более не вашего Верховцева, если не хотите, чтобы меня снова стошнило.

— Но почему? — Саша потянул её ослабевшее тело на себя и они вместе сели в кресло. — Игорь самый лучший из докторов! — пользуясь случаем парень аккуратно дотронулся до её спины и поняв, что протеста и возмущения не последовало, начал наглаживать девичье тело.

— Ну, он же не акушер-гинеколог?

— Нет, — Саша замолчал, но его рука продолжала блуждать по её телу всё больше и больше позволяя себе вольностей, — давай