— В магазин заехать? Орешки закончились? Ты что, забыл? У нас тут под боком фабрика целая! Там куча вкусняшек, которые ты лично одобрил! Как насчёт внезапной ревизии на склад?

— ПИ!

— Притормози! — увернулся я от его цепких объятий, готовых перенести меня на фабрику за считаные мгновения. — Давай договоримся на берегу. В чан с шоколадом не прыгать. Берём немного, мешка три-четыре максимум. И не жадничаем! Если к нам приходят гости, вручаем им вкусняшку в качестве подарка. Идёт? Ты всё-таки уже целый майор! Они ведь и к тебе в гости тоже придут, надо достойно встретить гостей!

— Пи?

— Да, и мужчин тоже. И раз уж на то пошло… Девушек красивых не задирать, не наглеть, под юбки к ним не залазить. С меня твоих шалостей в Амазонии хватило!

— Пи… — грустный уселся на жопку хомяк.

Но через секунду встал, странно улыбаясь и потирая лапки. Так… Кажется, этот пушистый маньяк придумал какую-то новую каверзную диверсию… Значит, придётся выпускать Кракена! Вернее, Хлошу. Уж она-то его точно угомонит.

Глава 21

«С Рождеством! И Новым годом! Поздравляет фирма „Модуль“…» — по телевизору вовсю трубила праздничная, уже полюбившаяся за десять лет реклама, пока мы суетились как ненормальные.

Дом был выдраен ещё до нашего прихода, мебель восстановлена, и всё работало идеально. Хоть прямо сейчас открывай пансион для приезжих пенсионеров-аристократов, что жаждут общения и отдыха за небольшие деньги. Ну, относительно небольшие.

У нас не было поваров, не было официантов, не было дворецкого и всех тех многочисленных слуг, что обычно помогают организовать праздник по высшему разряду. Но нам они и не требовались, ведь наше мероприятие — это не «праздничный ужин» и торжество с кучей приглашённых лиц. Нет, это неформальные посиделки друзей. С таким же успехом можно было пойти в любой бар или ресторан, но был нюанс: нас было так много, что ни одно приличное заведение нас в период корпоративов не приняло бы. А использовать свои связи и власть для того, чтобы кому-то испортить праздник и самому усесться на всё готовенькое, мне не позволяла совесть.

Приехал в Москву я последним. Все, кто был в доме в Кощеевке, умчались ещё пять часов назад, а я весь вечер потратил на то, чтобы сделать одно важное и не слишком-то лёгкое задание. Начал с фабрики, где в данный момент находился каждый десятый житель Кощеевки. Собрав «сувениры», частично разгрузил один из складов. Всё-таки логистика и сбыт у нас всё ещё хромали. А заодно построил всех до единого работников. О том, что я приду и что-то начну говорить, никто не знал. Я поздравил всех с наступающим Новым годом, сказал, что, кроме обещанных руководством фабрики подарков, у меня есть ещё один личный, для всех жителей Кощеевки. Начну поздравлять я прямо здесь и сейчас, на производстве, а затем отправлюсь на главную площадь, куда попрошу прийти всех до единого родных, близких и соседей наших работников. Времени, чтобы ждать, пока все соберутся в одном месте, у меня не было, но и Кощеевка — не мегаполис. За два захода управлюсь.

— Сейчас я наделю вас небольшим, но очень полезным магическим благословением. Оно будет защищать вас, подобно кольцу ликвидаторов, от чрезмерного влияния маны и от отравлений, что особенно важно перед праздниками.

Рабочие негромко рассмеялись, предвкушая новогодние кушанья и выходные, за время которых им наверняка придётся неслабо так напрячь печень.

— Но самое главное — я проведу сеанс магического исцеления. Знаю, что обычно это стоит дорого, и вы понятия не имели о том, что я целитель, но больше не вижу смысла скрывать это. О ваших болячках можете мне не рассказывать: когда я начну, я пойму, какой объём силы на заклинание исцеления мне понадобится. Вы все упорно трудились, не бунтовали, когда сменился владелец фабрики и окрестных земель, вы приняли и приютили меня и моих близких, не став возмущаться из-за тех потенциальных рисков, что пришли сюда вместе со мной. Думаю, все вы помните, как гарнизон охранял Кощеевку круглосуточно. Спасибо вам за это. А теперь постройтесь в очередь и подходите по одному. И не переживайте, моей силы на всех хватит. Как только получите свой новогодний подарок — возьмите телефон и позвоните родным, близким и всем, кто живёт в этом славном месте. Я буду ждать всех на площади, — закончил я своё объявление и приступил к работе.

Симбионта защитника подсаживал, капли целебного эфира направлял. Кому-то больше, кому-то меньше. Кто-то болел хроническими заболеваниями — таким моя помощь поможет лишь временно. Но бодрость духа и крепость тела в ближайшие недели будут им обеспечены.

Справился меньше чем за тридцать минут, войдя в ритм, и лишь к концу очереди ощутил душевную пустоту и слабость. Впереди же меня ждало ещё больше работы. Но, как говорится, назвался груздем — полезай в кузов.

На центральной площади творилось форменное безобразие. Это мне напомнило крещение перед окунанием в прорубь. Огромная очередь шла ко мне. Люди благодарили меня, некоторые падали в ноги, кланялись…

Самых сообразительных и шустрых, что пришли первыми, я попросил помочь организовать что-то вроде пропускной системы, чтобы не задерживать очередь. Рядом была церковь, и я предложил всем, кто желает меня отблагодарить, идти туда и помолиться. Людям это символ веры и надежды в светлое будущее, а мне — спокойствие в работе. Практика. Я был уверен в том, что я делаю. И я желал совершенствоваться. Хотел ощутить сейчас, в спокойной обстановке, свой предел духовной силы и оценить скорость её восстановления.

И тут я понял, что прикоснулся к настоящему новогоднему чуду… Если к концу благословений на фабрике я ощущал пустоту, слабость и головокружение, то на площади ничего подобного не было. Я, наоборот, чувствовал душевный подъём. Не смея останавливать своё дело, я понял, что скорее у меня запасы энергии воителя закончатся, нежели духовные силы.

В целом так и произошло. Но я уже знал, как восстанавливаться, как целенаправленно преобразовывать ману в силу Искры с помощью эфира. Единственное, что для этого требовалось, — сделать паузу между двумя людьми хотя бы в десять — двадцать секунд. Этого хватало, чтобы в клетки просочились капли энергии и преобразовались в силу воителя.

Так продолжалось больше трёх часов. В конце уже думал, что всё, закончил, но люди не расходились…

— Милостивый и щедрый господин наш, прошу не гневаться, но прошу вас выслушать меня и