10.

— Ближе подойди! Руки не опускай и сделай два полных шага!

Проклятый снег не давал разглядеть лицо. «У него должна быть борода», — думал Арсен, — я помню это. Длинная, белая борода до пояса'.

Нечистый сделал как его просили и бороды у него не было. Стражи охнули. Лицо нечистого облепило снегом, рисуя снежные усы, огромные белые брови, красные щеки — но борода сосулькой не свисала вниз. Он безразлично смотрел вперёд — не просил, не нападал, не убегал. Безразличный убийца, маньяк нового, нечистого типа.

— Как ты мог? — сказал Арсен, он совершенно забыл про больного под ногами, сейчас только одна мысль занимала стража. — Как ты мог? Детей убить! Я ведь сидел у тебя на коленях, ты старый урод! Зачем?

Задержанный нечистый вздрогнул. Слова задели его и он посмотрел на Арсена. Широко открылись глаза, высунулся язык, облизывая снег на замерзших губах.

— Стоять! — вдруг закричал Женька и затряс стволом перед лицом нечистого. — У меня серебряные пули!

Нечистый медленно покачал головой, и снег посыпался с головы на плечи.

— Нет. — голос у него был спокойный, даже ленивый. — Это у него серебряные пули.

И он мягко кивнул. В спину Арсену уперлось что-то твердое, и он ойкнул как ребенок. Женька перевел пистолет ему за спину и обратно, на пленника, потом опять за спину.

— Опусти оружие, — сказали из-за спины — Медленно.

Он послушался и сделал как его просил голос.

— Забери.

За пистолет дернули и Арсен отпустил оружие, не сопротивляясь. Существо, которое недавно корчилось в судорогах, разрядило пистолет и выкинуло обойму в лес. Потом не вставая подползло к Женьке и требовательно вытянуло белую руку.

— Отдай, — резко сказал голос из-за спины, — тогда будешь жить.

Существо молча тянуло руку. Женька выругался и беспомощно посмотрел на Арсена. Скривился, щёлкнул предохранителем и бросил пистолет в снег.

— Забирай.

— Характер, — сказал нечистый и кивнул, — уважаю. Помню тебя. Ты танк в подарок хотел, но так и не получил. Но просил каждый год, упорно добивался своего и не сдался. Ты — молодец.

Прислужник подполз к пистолету, разрядил его тоже и посмотрел на нечистого. Тот кивнул и оружие полетело прочь. «Как же я потерю табельного оружия объяснять буду», — подумал Женька тоскливо.

Здоровяк смотрел на них с легкой улыбкой, чуть наклонив голову. Существо поднялось и отряхнуло снег, как собака. Преданно посмотрело на хозяина.

— Молодец, ангел, ты всё сделал правильно. Ведите их в лес!

Арсена ткнули в спину и он обернулся. Человек в маске смотрел на него и тыкал двустволкой между лопаток. Единственный из троих он скрывал свое лицо.

— Ты же сказал я буду жить! — крикнул Женька.

— Бегом! — закричал человек в маске. — Руки за голову и пошли в лес!

Они послушно потрусили вперед.

11.

Арсен смотрел на плачущего напарника, и думал о том, что хочет кушать. Как-то это неправильно смотреть на своего голого друга и думать о еде. На заправке можно налить себе горячий, обжигающий кофе и взять к нему длинную, как палку, пахнувшую колбасой, сыром и горячим тестом багетку, которая хрустит во рту. Ну или пироженку взять с белым кремом и клубничкой наверху — тоже вариант, только зубы в последнее время беспокоят — кипятка хлебнешь на правую сторону и зубная боль мучает полдня, сладким заденешь зубчик и мучаешься. Что-то библейское: согрешил и сразу отвечаешь за это. Выпил холодной Колы? Добро пожаловать в ад.

Что же он такого сделал сегодня, чтобы быть привязанным к дереву в лесу, вдали от Города, вдали от любимой заправки и менее любимой жены? Здесь только нечистые и его бедный напарник.

Они шли полчаса, пока дорога и служебная машина не скрылись окончательно в белой пыли снега. Шли, спотыкаясь, проваливаясь в снег и выбирались из него боясь опустить руки. Потому что нечистый в маске подгонял их, толкал стволом в спину и угрожал пристрелить, а они каждую секунду ждали, когда же дрогнет палец и грохнет случайный выстрел. Снежная тварь с разрезанной грудью не отставала и шутя кидала в спины стражам закона снежки. Крутила в руках белый шарик и время от времени запускала его в одного из пленников. Третий, и самый здоровый, шёл молча и только иногда, после удачного броска, смеялся.

А потом он приказал одного привязать к дереву, а второго раздеть. Удивились даже его нечистые слуги.

— Нет, — сказал, а точнее попросил Арсен, он был уверен, что разденут его. Он ведь такой красивый и загар у него морской, тепло-коричневый.

— Точно, — кивнул начальник и показал на Арсена. — Толстого привязать к берёзе. Труса раздевать.

Он бросил на землю спортивную сумку, которую все это время тащил и открыл замок. Заглянул внутрь и вытащил рулон скотча.

Жорик бросился бежать. По английски, не прощаясь, он развернулся и постарался уйти. Да, глупо, и без шанса на победу — но он хотя бы попытался. Тот кого называли «ангелом» был больше похож на живого мертвеца, но двигался он как чёрный спринтер — быстрый и резкий. В два прыжка догнал беглеца, повалил его лицом в снег и несколько раз ударил кулаками в боки, для профилактики. Схватил за ноги и потащил обратно тело, которое уже не сопротивлялось. Арсен наблюдал за происходящим с ужасом, который не давал ему двинуться с места. Тот ужас, который блокирует все мотивации и отрезает попытки. Страх зверя загипнотизированного удавом, который покорно ждет приближения шипящего хозяина.

Арсен покорно дал отвести себя к дереву, покорно снял шапку и куртку, покорно руки отвел назад и обвил их вокруг ствола. Человек в маске подошел и начал заматывать его скотчем, как куколку бабочки.

— Стихи любишь? — лениво спросил главный. Он забрал ружье у маски и повесил через плечо и лениво наблюдал за действиями слуг. — Вот я люблю. Мне дети постоянно рассказывали. Одно и тот же, правда, год за годом. Про Новый Год, про Снежку, иногда про дедушку-вождя какого-то, но попадались оригиналы и «вирши» приносили необычные. Про белые берёзки, например. Рассказать?

Разорванный поставил Жорика на ноги дал пару пощечин для устойчивости. Тот теперь стоял покачиваясь, пуская слюни и безразлично разглядывал привязанного к тоненькой березке друга.

— Я