Я ходил к иглотерапевту в Чайнатауне по имени доктор Гонг. Считается, что он помог Киту Ричардсу бросить курить. На обшитых деревом стенах висят маленькие фотографии доктора Гонга и знаменитостей в рамочках. Правда, в основном это доктор Гонг и Дайна Шор. Доктор Гонг и Дайна Шор покупают хот-дог на Кони-Айленде. Доктор Гонг и Дайна Шор в лодке в Центральном парке, оба улыбаются в камеру. Доктор Гонг и Дайна Шор на колесе обозрения.

Он входит, покуривая "Мальборо". Когда он берет иглы, длинный пепел от сигареты, застрявшей у него во рту, падает в лоток со стерильными иглами. Он сдувает пепел с серебряного подноса и улыбается мне. По методике доктора Гонга иглы вставляются, а затем к каждой из них подводится электрический заряд. Вы лежите в течение часа, а ваши мышцы безумно дергаются. Подергивания настолько сильные, что я удивляюсь, как он не дает своим пациентам вылететь из окна и упасть на тротуар кучей.

Когда я вышел на улицу, было уже темно, около восьми вечера. Я чувствовал себя на удивление хорошо. Оглянувшись на Чайнатаун, я почувствовал себя немного живым.

Я услышал позади себя смех. Смех большого волка. Я сразу понял, кто это, даже не обернувшись.

Сирон был со своей маленькой японской подружкой. Они выглядели как идеальная, невинная пара, пришедшая после ужина в китайском ресторане.

Сирон наклоняется ко мне и шепчет: "Давай займемся дьявольщиной".

Он оправдывается перед своей девушкой, и мы сажаем ее в такси. Едем за кокаином и наркотой, чтобы надраться.

Что бы ни сделал доктор Гонг с моей нервной системой, я получал от наркотиков больше удовольствия, чем за последние месяцы.

Я бы и за миллион лет не ожидал увидеть Сирона в ночном Чайнатауне. Но так всегда и происходило. Я клялся завязать, а наркотики сами находили меня.

Когда я только переехала в Ист-Виллидж, там жила девушка, в которую я очень сильно влюбилась. У нее были длинные, худые руки и ноги, и она ходила по району с невероятной гордостью и силой. Она была похожа на пантеру.

Примерно через два года я встретил ее в клубе. Ее звали Ребекка. Я привел ее к своему дяде Джерри, у которого остановился. Дяди не было в городе, иначе я никогда бы не привел туда Ребекку. Она была похожа на дикого зверя: как она двигалась, как изучала новую обстановку. Ее глаза метались.

Ребекка никогда не ела. Единственное, что я видел, как она ела, - это острый соус или горчицу.

Она была голодна и спросила, можно ли ей открыть огромную банку горчицы, которая стояла в шкафу у моего дяди. Я сказал, что можно, но мы не можем есть ничего из дядиной еды. Она сказала, что все в порядке, просто ей хочется горчицы.

Когда мой дядя возвращался в город, он приходил ко мне в комнату, злясь на что-то. Я всегда нервничал, что он обнаружит пропажу своей огромной бутылки с кодеином.

"Слушай, я не против того, чтобы ты остался здесь, и ты можешь брать все, что хочешь. Единственное, о чем я прошу, - если ты закончишь что-то из моих вещей, замени это. Или просто скажи мне, что ты его закончил, и я куплю еще".

Странная реакция на то, что я принял его кодеиновые таблетки.

"Не думаю, что я что-то закончил". Блин, я солгал своему дяде. Я никогда не врал. Даже когда я был наркоманом, я никому не врал.

Он протянул огромную банку горчицы ресторанного размера, которая была выскоблена дочиста. Я подумал: "Черт возьми, Ребекка, как кто-то может съесть всю эту огромную банку горчицы за один вечер?

Мой дядя приходил домой, ел китайскую еду и смотрел телевизор в моей комнате. Во время футбольных матчей он кричал на экран. Я считал это постыдным. Конечно, теперь я и сам поступаю точно так же.

-

Я должен был поехать в Техас, чтобы сняться в фильме Вима Вендерса "Париж, Техас". Вим был поклонником группы и другом Джима и попросил меня сняться в фильме. Вендерс снял фильм "Американский друг", один из наших с Эваном любимых фильмов. В нем есть фраза: "Сбросьте гангстера с поезда, идущего со скоростью восемьдесят миль в час, затем сбросьте второго: Сколько времени пройдет между этими двумя событиями, если поезд не изменит скорость?". Так что мне пришлось это сделать.

Но теперь я не мог узнать, что происходит. Я постоянно звонил в производственный офис, и они говорили мне, что этот период свободен, а когда это время наступало, я ничего не слышал. Я звонил и звонил снова, ни до кого не дозваниваясь, а когда дозванивался, получал отказ. Наконец это должно было случиться. Но это был один из тех случаев, когда они сказали: "Не могли бы вы сами купить билет, а потом мы возместим вам расходы, когда вы приедете сюда?"

Я не хотела ехать туда такой взвинченной. Габриель, Ребекка и я решили поехать на Ямайку на несколько дней, чтобы я могла просохнуть.

Это было хорошее сочетание. Габриель, которая жила только в своем мозгу и обладала странным, неатлетическим телом, о котором, казалось, совершенно не знала, и Ребекка, пантера.

Мы идем арендовать мотоциклы. У Габриэль есть деньги и кредитные карты, но парень не хочет брать нас напрокат, потому что мы должны выглядеть полными уродами. Приходится врать прокатчику и говорить, что мы все умеем ездить на мотоцикле. Ни Ребекка, ни Габриэль никогда раньше не ездили на мотоцикле, а я ездил только на том, на котором разбился в Мексике.

Мы с Ребеккой притворяемся, садимся на велосипеды и начинаем выезжать с парковки, когда слышим позади себя звук большого лязга.

Мы оборачиваемся, и Габриель, не успев завести мотоцикл, падает вместе с ним. Она поцарапала ногу. Мы с неохотой возвращаемся назад, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, и парень заставляет нас вернуть все велосипеды.

Мы спим в трех отдельных кроватях. Я не могу заснуть, потому что меня немного тошнит от наркотиков. Около четырех утра Ребекка встает. Я голоден. Ребекка тоже. Она хочет пойти поесть.

"Мы на Ямайке, здесь нельзя купить еду в четыре утра. Ничего не открыто".

"Я собираюсь выйти, я уверен, что там что-то есть".

"Принесите мне что-нибудь".

Когда я проснулся несколько часов спустя, Ребекки все еще не было. Габриель пьет кофе. У нее такой нью-йоркский акцент.

"Хотите кауфи?"

"Нет, спасибо, не могу пить кофе, когда меня тошнит от