недемократическими режимами и региональными силовиками, закрывая глаза на нарушения прав человека. Международное право применимо к Китаю лишь в той мере, в какой оно служит его собственным интересам, о чем свидетельствует милитаризация Пекином Южно-Китайского моря. Именно в БРИ - блестящей китайской модели "взаимовыгодного" сотрудничества - многие из этих противоречий становятся очевидными. Как мы видели, бывший премьер-министр Шри-Ланки Махинда Раджапакса, например, в настоящее время обвиняется в коррупции в связи с проектом строительства порта Хамбантота, задолжавшего островному государству перед Пекином. Организация Объединенных Наций заявила о своих сомнениях в отношении проектов "мегасвязей", подобных BRI, в связи с ограниченными стандартами охраны окружающей среды и труда. Кроме того, как уже отмечалось, в Африке асимметричная торговая мощь Пекина и его экономические гранты, основанные на долгах, заслужили прозвище "новой колониальной державы".

Китай шаг за шагом разрушает сущность либерального миропорядка, чему отчасти способствуют потрясения на Западе. Если финансовые кризисы 2008 года открыли для критики международные финансовые институты, возглавляемые Западом, то избрание Трампа и голосование по Brexit поставили под сомнение их политические системы. Поэтому в инаугурационной речи председателя КПК 19-го созыва у Си было достаточно оснований для того, чтобы без обиняков заявить о своем презрении к западному либерализму. Вместо него был предложен "социализм с китайскими чертами для новой эпохи" - вот идеология, которую он будет продолжать продавать миру. Евразия и Индо-Тихоокеанский регион - геостратегические противовесы Евро-Атлантической системе - станут полигоном для его испытаний. Через долг, принуждение, силу и кабалу Pax Sinica будет определяться покорностью бенефициаров и подданных Поднебесной.

Однако в тени гегемонистских амбиций Китая другая азиатская держава спокойно строит свой собственный внешнеполитический консенсус. В 2015 году Нью-Дели направил всю мощь своего политического капитала на обеспечение Парижского соглашения по изменению климата после почти двух десятилетий шатаний. Если позиция Индии была не совсем удивительной, то менее предсказуемым было то, что она только укрепила свои обязательства, несмотря на выход Америки из Парижского соглашения. Когда Индия проиграла в международном трибунале морской спор со своим значительно меньшим соседом - Бангладеш, она предпочла мирно подчиниться решению суда, в отличие от Китая, пренебрегающего морским правом в отношении Южно-Китайского моря. На последней встрече ВТО в Аргентине Индия возглавила усилия по спасению торговых переговоров, что резко контрастировало с неуверенностью Америки и ее собственным сдержанным отношением в 2008 году.

Что еще более важно для будущего индо-тихоокеанского порядка и мира в целом, Индия стала первой державой, которая увидела в БРИ то, чем он является: упражнение по жесткому установлению влияния в регионе с помощью экономической и военной мощи. Шестьдесят с лишним государств, подписавших БРИ, - это малые страны, отчаянно нуждающиеся в финансировании инфраструктуры и торговле. В настоящее время перспективы банковского счета Пекина перевешивают опасения относительно политических систем, финансового благоразумия и суверенитета. Нью-Дели прекрасно понимает, какие негативные последствия могут иметь действия Китая для региона: он с тревогой наблюдал, как Шри-Ланка передала Китаю порт Хамбантота, как АСЕАН не смогла выработать единый ответ на напористость Китая в Южно-Китайском море. По-настоящему возмутило Нью-Дели строительство новых дорог и энергетических проектов в Гилгит-Балтистане - территории, которая, как давно утверждает Нью-Дели, принадлежит Индии, незаконно оккупирована Пакистаном, и которую сам Китай признает спорной.

В мае 2017 года Китай принял у себя множество мировых лидеров, которые представили всеобъемлющую программу развития инициативы "Пояс и путь". Была проведена широкая информационная кампания: телевизионные программы, кампании в социальных сетях, культурные мероприятия, в том числе детские сказки, восхваляющие достоинства Си Цзиньпина и БРИ. Даже международные СМИ в Америке и Европе впервые познакомились с БРИ. В то время как лидеры этих стран на форуме "Инициатива "Пояс и путь"" демонстрировали "поклоны" Пекину XXI века, Индия отказалась принять в нем участие. Вместо этого Нью-Дели выпустил пресс-релиз, в котором убедительно доказывал, что развитие связей в Азии должно быть консультативным и осуществляться на основе международно признанных норм, таких как прозрачные финансовые принципы, принципы надлежащего управления, международно признанные экологические и трудовые стандарты, а также уважение суверенитета. Подразумевается, что Индия считает, что БРИ не соответствует ни одной из этих норм. Отказ Индии подписаться под китайской инициативой неудивителен: для страны, которая всегда предпочитала многополярность и многосторонность как на глобальном, так и на региональном уровне, попустительство Pax Sinica никогда не было реальным вариантом.

Ссылка Индии на ответственные "нормы" сама по себе была необычным признаком решимости и базовым уровнем, который другие державы, похоже, приняли. В октябре 2017 г. бывший министр обороны США генерал Джеймс Мэттис впервые дал понять, что США испытывают озабоченность по поводу китайской инициативы БРИ. В глобализированном мире есть много поясов и много дорог", - пояснил он, выступая в Конгресс. Выступая в июле 2017 г. на конференции "Индо-Тихоокеанская оратория" в Нью-Дели, бывший министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп заявила, что ее цель в отношении Индо-Тихоокеанского региона заключается в том, чтобы "Австралия в партнерстве с другими странами активно участвовала в обеспечении уважения и поддержания предсказуемого международного порядка, основанного на правилах, как основы мирного сотрудничества в регионе". На Восточноазиатском саммите в Маниле администрация Трампа сформулировала индо-тихоокеанскую мечту, повторив формулировки Индии об "ответственных механизмах финансирования" и "эффективном управлении" для инфраструктурных проектов.

Неприятие Индией того, что она считает попыткой Пекина закрепить свою гегемонию в Азии, не обошлось без издержек: спустя несколько месяцев после того, как Дели открыто выступил против БРИ, Индия и Китай оказались втянуты в спор за участок земли площадью 69 кв. км, расположенный на трехстороннем стыке Индии, Бутана и Китая. Проблемы начались после того, как китайские рабочие начали строительство на спорной территории в Докламе. Индия отреагировала быстро - в Бутан были направлены войска, чтобы остановить строительство дороги. В течение последующих 73 дней индийские и китайские войска находились в противостоянии "глаза в глаза" в рамках конфликта низкой интенсивности. Китайские государственные СМИ не преминули осудить действия Индии: "Индия не извлекла уроков из пограничной войны 1962 года", - утверждала газета Global Times, угрожая, что «если Индия будет продолжать игнорировать предупреждения Китая, то война неизбежна». Конечно, цифры подтверждают воинственность Китая: его военные расходы превышают индийские почти в четыре раза, а экономика почти в пять раз больше индийской. Основная тема была проста: Китай - более крупная страна, и Индия должна смириться со своим подчиненным положением на границе, в регионе и в мире. К чести Индии, она и глазом не моргнула, и противостояние было прекращено дипломатическим путем.

Было бы ошибкой рассматривать пограничный спор исключительно с точки зрения территориального суверенитета, в то время как на самом деле речь шла в