Я проводил, заспешившего, товарища и пошел к начальству с рапортом, где указал, что в связи с побегом бывшего оперативного работника Князева из лечебного учреждения, я, как лицо, к которому оный Князев испытывает стойкую личную неприязнь, чувствую, что моей жизни и жизни моих близких угрожает реальная опасность, на основании изложенного выше, убедительно прошу выдать закрепленный за мной пистолет Макарова номер… на постоянное ношение. С случае отказа в удовлетворении моего рапорта, прошу предоставить мне вооруженную охрану. Если же меры по моей безопасности приняты не будут, оставляю за собой право обжаловать действие (бездействие) руководства в вышестоящую прокуратуру. Получив этой образец канцелярского пустословия, полковник Дронов долго морщился, как будто у него болели зубы, но поставил свою резолюцию: «Разрешаю сроком на один месяц».

- А если не поймают, вы продлите, товарищ полковник? – нагло спросил я и выкатился из начальственного кабинета, пока рапорт не отобрали обратно.

В кабинете я смазал и протер ветошью ствол, по которому изрядно соскучился, повесил на пояс оперативную кобуру и черный кожаный чехол с медной кнопкой для запасной кобуры и почувствовал себя уверенней.

К сожалению, в РСФСР запрещены всякого рода ловушки, типа капканов или подведенных к дверной ручки, проводов с напряжением, но для меня это все равно, не подходит, туда попадется первым любопытный Демон, которого я оставляю днем вольно гулять по нашему участку, благо, что через забор ему уже лениво перепрыгивать, а к наглым соседским котам он относиться флегматично, не обращая на них внимания.

Первую ночь с момента побега Князя я спал плохо, признаюсь честно, и не то, что боялся. Мозг усиленно обдумывал меры безопасности. В то, что Князь повредит бывший свой дом или сожжёт его, я не верил, так как, в теории, была вероятность вернуть его, отобрав у меня, а вот со мной разобраться, я уверен, не применит, поэтому жить теперь надо соблюдая все меры предосторожности. За разработкой списка мер я уснул, и мне приснилась красивые, фигурные решетки на окнах дачного домика, очень симпатичные.

Через два дня. Локация – Дорожный РОВД.

Материал в отношении злостного алиментщика Константина, имевшего фамилию Шубин, я получил удивительно легко, заявив моему начальнику, Ольге Борисовне Супрунец, что мелкие кражи – это хорошо, но ими уголовный кодекс не заканчивается и мне надо учится работать с иными уголовными составами преступлений, а злостные алиментщики, которых я искренне, не люблю, отличная тренировка. Правда, наряду с материалами в отношении гражданина Шубина мне вручили еще одно дело на гражданина, тоже, не желавшего знать свою детку и его маму, но это уже были сопутствующие потери.

С адвокатом гражданина Шубин мы встретились через час после получения дел. Даже если бы мне предъявят неформальные встречи с защитником фигуранта по делу, я, самыми честными глазами, скажу, что дела не читал, и соглашения фигуранта с адвокатом Софьей Игоревной Прохоровой, я в глаза не видел, но, если кто-то считает, что я невольно нарушил закон, то я за эти дела не держусь, можете забирать их себе в производство.

Софья, как в кино, под столом сунула мне конверт с деньгами, которые я, не особо скрываясь, пересчитал, не касаясь пальцами, а затем, вытащил из кармана сляпанную на скорую руку расписку от имени Софьи, якобы она заняла у меня деньги в сумме, по совпадению, равной сумме в конверте. Подождав пару минут ребят из ОМОНА или СОБРА, я недоуменно хмыкнул и разорвав расписку на мелкие кусочки, кинул их в пепельницу на столе.

- Только я тебе сразу скажу, Софья, так тупо дело я «сливать» не буду.

- А что ты сделаешь? – усмехнулась восходящая звезда молодой российской адвокатуры: - Там все сроки прошли, долги просто космические… Что тут можно сделать, скажи – я сделаю!

Я промолчал, на что девушка насмешливо фыркнула:

- Молчишь, умник? Ты, наверное, семейное право забыл, как только тебе в зачетку оценку поставили.

- Ты даже не волнуйся, что надо для жизни – я помню. – огрызнулся я: – А то так, даже, не получив удовольствия, станешь чьим-то должником на бесконечные восемнадцать лет. Ты, кстати, дело то судебное, смотрела? Что там?

- Делать мне нечего, в такую даль мотаться. – криво ухмыльнулась Прохорова: - Все равно, все сроки прошли, бесполезно что-то доказывать.

Глава 19

Глава девятнадцатая.

Сентябрь 1993 года.

Рабочие трения.

- Привет, девчонки! –я широко улыбаясь, ввалился в кабинет, где сидели мои блондинистые коллеги и положил на ближайший сто, за которым сидела дознаватель Марина Филатова, шоколадку: - Все хорошеете?

Ну да, я такой. Периодически, раз в неделю, примерно, захожу в кабинеты своих знакомых, минут пять зубоскалю, отвешиваю женщинам комплименты, выслушиваю свежие сплетни, и иду дальше, так сказать, демонстрирую флаг. Зато у меня со всем РОВД хорошие, приятельские отношения -покойные опера и беглец Князев были редким исключением, причем обоюдным, которое ни одна из сторон не пыталась исправить. Ну а дружить с девочками из отделения дознания мне сам бог велел, вот я и дружил, время от времени занося им недорогую шоколадку для совместного чаепития. Только сегодня девочки были явно не в духе, причем, что характерно, все трое одновременно. А Филатова, известная сладкоежка, вынужденно ограничивающая себя в сладостях, жертвуя их в пользу двух своих детей, на импортную