Шрифт:
Закладка:
— Да.
— Так вот, если она потеряла много крови, сразу после потери пальцев, но каким-то образом смогла проделать весь указанный тобой маршрут, то новому кровоизлиянию здесь, попросту неоткуда было взяться. Ну ладно, об этом потом, а сейчас расскажи, куда жертва делась после этого?
— По моим сведениям, её подобрал легковой автомобиль невдалеке от автобусной остановки. Я нашёл свидетеля, который подтвердил этот факт. Он сказал, что подобравшая жертву машина, была Мерседесом с предположительно дипломатическими номерами. Кроме этого, я сумел идентифицировать найденные в катакомбах пуговицы и выяснил, что они от женского брючного костюма фирмы Кристиан Диор — пододвинув к Кацу каталог, я указал на модель, облачённую в блейзер.
— Если честно, я удивлён. За несколько дней провести такую работу, при этом не отвлекаясь от службы. Сами улики найти — это одно, но обнаружить идентичные пуговицы в иностранном каталоге, это впечатляет. К тому же насколько я знаю, в Москве эти каталоги на каждом шагу не продаются.
— Увы, но сам бы я это всё не обнаружил. Скажем так, мне помогла одна добровольная помощница — честно признался я. — И именно через неё, я узнал, как можно идентифицировать жертву.
Вынув стопку фотографий из папочки, я принялся раскладывать их перед Кацем, и тот, схватив увеличительное стекло, принялся рассматривать лица и детали.
— А вот это уже точно поразительно. Саша, такое без помощи следственной группы и базы данных МВД добыть невозможно. Скажи, как ты достал изображения жертвы и откуда на нескольких фото характерные полосы.
— Это снимки с телевизионного экрана. Сделал их сам, выставив малую задержку на фотоаппарате. Наша жертва прилетела в СССР из Франции, как член делегации олимпийского комитета. Они проверяли готовность спортивных объектов. Репортаж об этом показывали в «Дневнике Олимпиады», по второму каналу центрального телевидения.
— Но как ты узнал, когда и что конкретно нужно фотографировать?
— Я же уже сказал, у меня имеется добровольная помощница. Она опознала пуговицы, сказала, где их раньше видела и посоветовала посмотреть повтор репортажа.
— Значит, прямо сейчас в архиве телевидения лежит плёнка с записью. Жаль, что достать её без санкции очень высокого начальства практически невозможно.
— Артём Абрамович, да это и не обязательно. Мы и так знаем, что жертва, француженка. Её должность и фамилию, в эфире озвучил встречающий делегацию партийный деятель. Так что остальные данные получить несложно, и они находятся в открытых источниках.
— В медицинские учреждения пострадавшая не обращалась. Значит, первую помощь ей оказали в консульстве. Прошло несколько дней, выходит, она уже могла улететь из СССР. Хотя с такими ранами и потерей крови, ей нужно время для восстановления. — Кац недовольно покачал головой. — Жаль, но эта информация нам ничего конкретного не даёт. Достать её с территории посольства не сможет даже КГБ. И всё-таки интересно, какого чёрта она делала в катакомбах под комбинатом и что же там собственно произошло?
— Я могу рассказать только о том, что видел лично в одной подземной галерее. На месте преступления всё хорошенько залито кровью. Лужи уже подсохли, но там пролили не меньше нескольких литров. Кроме этого, вокруг валялась куча гильз, а у стены я нашёл пустой магазин от пистолета «Беретта». Кто-то вдоволь пострелял, и у меня есть предположение, что стреляла либо сама жертва, либо тот, кто её сопровождал.
— И куда же они стреляли?
— Не знаю. Отметин от попадания пуль я найти не сумел. Зато обнаружил стальную дверь, через которую француженка изначально попала в галерею. Там остались следы пребывания минимум двух человек. И одна цепочка следов точно мужская.
— Значит, что мы имеем. Некий мужчина и эта француженка зачем-то пробрались в галерею, находящуюся глубоко под комбинатом. Там произошла стрельба, а потом некто отрубил пострадавшей три пальца левой руки и ушёл, заперев за собой дверь. Затем наша француженка ползком преодолела узкий лаз и выбралась наружу. — Кац призадумался и принялся снова всё осматривать. — Саша, сдаётся мне, мы не видим чего-то в упор. А это что? — спросил он и указал на кучу старых гильз и прочие, покрытые ржавчиной находки.
— Свежих отметин от пуль на стенах нет, но застарелых отметин там хватает с лихвой. В галерее стреляли, причём очень давно. Кроме этого, я обнаружил место взрыва ручной гранаты и вот это. — Раскрыв один из двух небольших свёртков, я высыпал перед Кацем стреляные гильзы от нагана.
Док понюхал одну из них.
— Не старые. Стреляли месяца три-четыре назад.
— Вот именно. А вот эти я нашёл у себя дома — с этими словами я раскрыл второй свёрток.
Выбрав две похожие гильзы из разных кучек, док принялся рассматривать их через увеличительное стекло.
— Я не могу быть на сто процентов уверенным, но, если судить по предварительному осмотру, патроны из одной партии. И вполне возможно, выстрелы производились из одного пистолета. Временной отрезок в три месяца тоже совпадает. Выходит, что ты, Саша побывал в той галерее раньше, в кого-то стрелял из незарегистрированного нагана. А теперь не помнишь, что там произошло — озвучив свои выводы, Кац покачал головой. — Похоже, это дело намного более запутаннее, чем я думал. Жаль, что ты ничего не помнишь. Как я понимаю, наган ты тоже у себя дома не обнаружил?
После того как я кивнул, Кац тяжко вздохнул и взялся осматривать женские туфли.
— И снова очередное несоответствие. Это туфли, произведённые на фабрике «Красный Октябрь». Саша, тебе не кажется, что они как-то не сочетаются с блейзером Кристиан Диор. К тому же рядом с местом находки пальчиков, я обнаружил оттиск следа женской спортивной обуви. Предположительно ноги нашей пострадавшей были обуты в кроссовки.
— То есть француженка свою обувь не теряла. Но тогда, откуда взялись эти туфли? Ведь они залиты кровью и явно находились в эпицентре событий.
— Саша, если твои описания места преступления точны, то я почти уверен, пострадавших там было две.
Сначала предположение дока меня поразило, но, когда я сопоставил все факты, понял, что он прав.
— А теперь давай сделаем так. Завтра с утра ты выяснишь, не пропадала ли молодая
