Дорогу оборотню преграждает Норомос. Волосатый йети с безразличием в голосе говорит:

— Ратвер, уймись.

Оборотень впивается бешеным взглядом в йети, но волосатый гигант остаётся невозмутимым. Норомос спокоен, как незыблемая гора. Хм, интересно, способен ли он противостоять Праотцу ликанов? Масаса, судя по её мощной атаке, явно может. И вообще, эта негритянка — действительно интересная личность. Она умудрилась обратить кинетику прыжка Ратвера против него самого. Любопытный Дар. Хотелось бы узнать о нём побольше.

Тем временем Ратвер всё же не решается ввязаться в потасовку со своими. Он сбрасывает шкуру полуволка и, яростно сжав кулаки, выдыхает.

— Щенок напал на меня.

Предсказуемая ложь, но крайне глупая.

— Неправда! — возражает Лиан. — Ты первым ударил конунга по руке, а когда он дал тебе лёгкий ответ, ты чуть не порвал его!

«Чуть не порвал» — это, конечно, преувеличение, но сейчас такая формулировка мне на руку. Я краем глаза замечаю Камилу. Пуговицы её пиджака на груди подрагивают от напряжения. Я чувствую её волнение и быстрыми телепатическими волнами привожу её состояние в стабильно-спокойное.

«Всё идёт по плану, Камил», — добавляю ей мысленно. — «Попкорн нам не достать, но можем насладиться зрелищем».

— Заткнись, остроухий, — угрожающе бросает Ратвер в сторону Лиана.

— Ратвер, — раздражённым тоном произносит Масаса. Сейчас она напоминает злую чёрную кошку. — Нам что, звать Размысла? Он быстро выяснит, что здесь произошло, и тогда тебе уж точно не влетит.

Видимо, Размысл — это телепат Организации. Приятно, что мулатка без колебаний верит словам Лиана. Похоже, за малышом стоит репутация надёжного товарища, тогда как за оборотнем закрепился образ брехуна.

— Что ты предлагаешь, смоляная? — хмурится Ратвер. Звать телепата он явно не хочет.

— Ты получаешь штраф и уходишь искать штаны, — бросает негритянка.

Оборотень минуту ломается явно для виду, но в конце концов принимает выгодный для себя исход.

— Хорошо. Пускай будет штраф. Мне просто лень копаться в этом дерьме, — как можно небрежнее бросает Праотец «волков», подтягивая сползшие панталоны. Он переводит на меня обещающий взгляд.— А ты жди меня в гости, щенок. Скоро мы снова пообщаемся.

Масаса и Лиан хмурятся.

— Ты как Организатор не можешь нападать на поселения Боевого материка, — заявляет Масаса. — Это навредит эксперименту.

— Конечно, не могу, — соглашается Ратвер. — Но щенок живёт не только на Боевом материке.

— Сначала найди штаны, — напоминаю я. — Для тебя это должно быть проблемой «номер один».

Оборотень яростно дёргает губой, но не задерживается. Он резко разворачивается и быстрым шагом уходит, исчезая среди колонн.

А пухлогубая мулатка явно не успокаивается и сразу находит новую цель для своего яростного взгляда — меня.

— С ума сошёл⁈ Ты здесь и часа не пробыл, а уже умудрился оставить Ратвера без штанов! — рычит она. — Он же от тебя ничего не оставит!

— Волнуешься за меня? — с улыбкой спрашиваю я, беря Камилу за руку. Брюнетка крепко сжимает мои пальцы. — Это очень трогательно, но мне пора домой.

— Мы его просто так отпустим? — негритянка оборачивается к Норомосу. — А если Ратвер его убьёт?

Йети равнодушно пожимает могучими плечами.

— Ратвер не дурак, — спокойно размышляет волосатый гигант. — Он знает, что за убийство конунга тавров ему может влететь от Организации. После отработки штрафа оборотень одумается.

Фыркнув, Масаса закатывает глаза, а потом вдруг выуживает из широких рукавов мантии какой-то кулон на золотой цепочке. Его поверхность мерцает в тусклом свете, отливая золотом. С решительным шагом негритянка приближается ко мне и протягивает безделушку.

— Это связь-артефакт, — Масаса впивается в моё лицо требовательным взглядом. — Если Ратвер придёт за тобой, обязательно свяжись со мной.

— Зачем? Ты придёшь и спасёшь меня? — я с усмешкой принимаю кулон, быстро просканировав его.

— Я подумаю, — надменно бросает Масаса, резко отворачивается, её мантия взметается в воздухе, как крыло огромной птицы. — У тебя всё равно нет выбора, конунг.

Масаса больше не оборачивается и исчезает в глубине прохода. А я провожаю взглядом её стройную спину. Нет выбора, говоришь? Ну-ну. Шоколадка, ты удивишься, насколько у меня он огромен.

По дороге домой я выясняю у Лиана подробности насчёт штрафа: что за фрукт такой и с чем его едят.

— Это отработка в одном из миров, — сообщает малыш-альв. — Очень муторная и тяжёлая, — он морщится. — И мерзкая.

— Что-то вроде ручной очистки выгребной ямы? — уточняю. В армии часто так наказывали провинившихся лошков.

— Кхмм, сравнение довольно странное, но в точку, — соглашается Лиан и тут же мрачнеет. — Три дня точно Ратвер будет занят «выгребной ямой», а потом, боюсь, он всё же придёт к тебе, — малыш вздыхает. — Норомос прав — убивать тебя Ратвер не станет, но с него не заржавеет оторвать руку или ногу. В общем, он точно нагрянет к тебе, конунг.

Камила вздрагивает, округлив глазки, а я спокойно произношу:

— Гости — это всегда прекрасно. Даже незваные.

Вернувшись в Турий Рог, первым делом приказываю увезти кулон Масасы как можно дальше за пределы крепости. Щедрая негритянка, видимо, «позабыла» упомянуть, что эта безделушка — не просто артефакт для связи, но ещё и подслушивающее устройство. К счастью, у меня в Легионе есть Жора-жабун и его сканеры, которые легко выявляют работу энергоструй. Выяснить, что кулон выполняет ещё и шпионские функции, не составило труда. Спасибо Шоколадке за многофункциональный подарок, но лучше уж пусть он лежит подальше, где не сможет навредить.

Далее я вызываю в кабинет Студня, Гумалина и Булграмма. Вчетвером нам предстоит решить, как ещё лучше укрепить крепость.

— Здесь и здесь установите «синюшки» Хмельного, — говорю, чертя ручкой по чертежу крепости. — А между парапетами разместите «вакуумки».

— С Турьим Рогом всё ясно, — кивает Студень, старший гвардеец. — А что с Давирисом? Мы ведь связаны с Тавиринией порталом, как пуповиной.

— В Давирисе достаточно защиты уровнем ниже, — отвечаю я. — Ратверу запрещено нападать на населённые пункты Боевого материка. Он придёт сюда, в Турий Рог, и мы его встретим по-русски, с огоньком. Так что за работу.

Следующие три дня мои люди работают как пчёлы, превращая крепость в настоящий улей. Лакомка и Полынь тоже вносят свой вклад