Шрифт:
Закладка:
Наверное, маги могут даже искусственно насыщать железо углеродом. Но метала сильно не хватает, а системный метал очень дефицитен потому и не рентабелен, особенно если знать, что он теряет свойства системы при переплавке. Людям нужно научится выживать в новом мире. Я схватился за переносицу. Надеюсь, система нам поможет.
* * *
Маленькая березка… почему ты такая странная? Сидя по-турецки, я взглядом пожирал росток березки. Он был странным. Маленькое деревце, примерно 50 см ростом — полностью белое. Ни единой черной точки. А березам они нужны, чтобы дышать. Кора березы из старого мира настолько прочная что просто не пропускает кислород, поэтому ей нужны эти черные полосы, а тут, ничего нет. Я перевёл взгляд на взрослое растение. На ней есть множество черных полос. Они словно разрезы от меча множеством шрамов тянутся от корней до листвы. На молодых тоненьких веточках березы черных полос нет, как на молодом деревце. Значит… береза научилась дышать через кору? Я осмотрел корни дерева, воздушных корней нет, на ветках тоже. Ей действительно не нужны эти точки. Тогда откуда они появляются? Кто-то их оставляет? Это следы от когтей? Может…
Внезапно подул ветер, и береза слегка наклонилась, зашелестев кроной. Может быть, они появляются как растяжки на коже? Береза еще сильнее наклонилась словно подтверждая мои мысли. Березу кто-то гнет? Ветер? Снег? Снежные бури?
Не удержавшись, я встал, подошёл к молодой березе и наклонил ее до земли. Она спокойно опустилась, а кора слегка натянулся, словно плотная одежда. В этот момент я посмотрел на взрослые березы. Они слега наклонялись под мощным ветром, словно рассекали штормовые волны. Что же за ветер должен подуть чтобы наклонить до земли взрослую березу? Я поежился. Перед глазами видел огромную стену снега, сносящую все на своем пути, постепенно поднимается ветер, звери бегут, а люди смотрят как на умопомрачительной скорости она приближается, стремясь накрыть стоянку.
Отряхнувшись, я отрешённо посмотрел в небо. Чем я вообще занимался? … Я составлял новую методику занятий для утрени гимнастики. Моя система слишком сложная, а людям в любом случае нужно научится культивировать энергию.
Вновь скрестив ноги по-турецки, я сел на землю.
* * *
Перекинув из руки в руку карандаш, я поставил точку в предложении на грубой бумаге. Прошла неделя. Всю эту неделю я пытался донести до людей пользу утренних занятий. Но от меня постоянно уходили. Ушёл Титан. В тоже время он стал первым кто научился управлять жененой энергией. Можно сказать — он мой первый выпускник. Он ушёл, собрав всех воинов, не знаю, чем он там занимается, но на собрания, меня, естественно, не пускают. Титан до сих пор меня недолюбливает.
Люди воспринимают жизненную энергию как что-то из азиатских полумистических методик, а так как эти методики не как не отображаются в статах системы люди просто игнорируют меня. Даже когда Орфен выделил утром всем два часа на занятия со мной люди просто отдыхают все утро! Возможно, если бы Орфен вел себя менее мягко тогда он загнал ко мне всех принудительно, но он медлит, словно мы в 21 веке!
Сейчас на площади передом ной собираются максимум человек 12. Меня это сильно нервирует, я пытался всем растолковать что от моих занятий зависит их жизнь, они поддакивают, но в глубине считают меня сумасшедшим.
Профессор закрылся в своей лаборатории и престал в нее всех пускать, даже тех, кто там работал. Орфен пытался докричаться до Зеленова, но потерпел поражение, приказав всем заняться другими задачами, мол у профессора профессиональный запал. Порой я ловил Зеленова снаружи лаборатории он постоянно прибывал в приподнятом настроении и не брезговал поболтать со мной. Я продолжал расспрашивать его про человеческое тело. Мне хотелось улучшить свою технику жизненной энергии, а для этого узнать про свое тело как можно больше. Профессор в этом оказывал просто неоценимую помощь. Он помнил о теле все и даже показывал на себе каждую мышцу. Меня это радовало, я записывал каждое слово этого чудного человека. Дома уже я анализировал и структурировал свои размышления.
Такой подход сильно ускорил разработку новой методики, я даже название ей придумал: «Восход» в честь моих утренних занятий.
Отложив тетрадку в сторону, я отодвинул сухие образцы и завалился на кровать. Моя комната завалена разнообразными образцами флоры и фауны живности нового мира. Это та задача, для которой мне требовалась лаборатория. Благодаря тому что я хоть немного могу бороться с ядом, которым пропитано все в новом мире (об этом я узнал, когда расспрашивал как готовят мыло в поселении. Та бурда из березовой золы считается ядовитой. Я так и не понял, что это за слизь, получаемая мной, но точно не мыло) я могу работать с ингредиентами и изучать их свойства. Примерно этим же занимается Зеленов с помощниками.
Надеюсь, хоть это поможет людям выжить в новом мире. Сейчас вся моя комната завалена образцами. Присутствуют мелкие монстры, имевшие неосторожность спустится слишком низко и попавшие на стрелу. Листики растений одно прикосновение, к которым может убить обычного человека, как Черная яблоня. Цветы, запах которых сводит вдохнувшего с ума, в толстой глиняной колбе запечатанной пробкой.
Не осторожный человек, войдя сюда рискует погибнуть ужасной смертью, а для меня эти растения опасны не менее. Да. Эти образцы могут убить и меня. Будь на то моя воля я бы держал их как можно дальше, под огромным замком. Единственная причина почему я с ними работаю это шанс того, что я выживу. Заразившись от Чёрной яблони, я могу вытолкнуть темную энергию. Вдохнув цветок, я могу чихнуть так сильно что яд не задержится долго в носоглотке, и я смогу с ним бороться. Заразившись вирусам от монстра, я могу… вот здесь будет опасно, могу и помереть. Ладно. Хватить грустных мыслей, пора спать, скоро в поход…
Глава 20
Группа собиралась очень медленно, словно демонстративно. Весь отряд вместе проживал в одном полноценном каменном доме. Видно, что они люди не последние в поселении, но до жути ленивые, или показушники…
Отряд неспешно, в полном обмундировании, ходил по поселению, кто-то болтал о чем-то с жителями, может
