-- Хорошо, я не отключаю, -- с той стороны было слышно, как Сега завёл машину, как засвистели колёса. – Просто слушай, что я сейчас буду говорить. И делай.

-- Слушаю…

-- Во-первых, пойми, что мысли в твоей голове – это не ты. Они не твои.

-- А чьи они ещё? – Жека вздохнул. Он уже начал понимать, к чему клонит этот сектант. – Я в теле больного депрессией, а не в теле шизофреника!

-- Правильно, -- сказал Сега. – Не верь мне на слово. Ты должен проверить это сам. Прислушайся к тому, что происходит у тебя в голове. И попытайся это остановить.

-- Ты что, промываешь мне мозги своей сектантской идеологией?

-- Ты не сможешь остановить эти мысли. Они появляются сами собой. Жека. Когда ты поймёшь это – ты разотождествишься с ними. И тебе станет…

Жека психанул и нажал на красную трубку. Этот сектант просто кичился чувством собственного превосходства перед давшим слабину Женей. Как же это мерзко… Он возомнил себя духовным учителем и тешил своё эго.

Жека выдохнул и снова согнулся пополам. Он лёг прямо на пол, не в силах дойти до кровати. Внутри всё переворачивалось и перемалывалось. Ну и к чему он придёт? Перед глазами маячили трупы. Он уже загубил столько жизней… А всё ради чего? Ради Пульта! Ради собственной жажды наживы. Это он во всём был виноват.

И за что ему это всё? За что?! И какая цель у всего этого? Жека снова глянул в окно. Высоко, очень высоко. Что-то около двадцатого этажа.

Жека поднялся и вышел на балкон. Внизу на детской площадке бегали и смеялись ребятишки, но Жеке было всё равно на них. Нужно всё закончить здесь и сейчас. Жизнь не имела смысла. Любой смысл – это обман, ошибка. Любое желание – это мираж. И даже воплоти его в жизнь – удовлетворение продлится ничтожный миг…

Тогда, подумал Жека, ничто не имеет смысла. Подумал он об этом и задался вопросом. А он ли это подумал? Или так его заставил думать больной депрессией мозг?...

Жека залез на перегородку, готовый в любую секунду спрыгнуть вниз, на асфальт.

Негативные мысли появлялись одна за другой, поглощали всё внимание. И в некоторые секунды Жека осознавал это, отмечал, что вот она – мысль. Совершенно для него нетипичная. Хоть и кажущаяся реальной. Жека пытался остановить эти мысли. Остановить закрадывающуюся в сердце черноту. Но не получалось. Он не был властен над внутренним штормом.

А если он не властен над этим, тогда… он ли – всё это? Волны всё накатывали и накатывали. А Жека вдруг осознал, что не является этим самым Потоком. И никогда не являлся. Даже когда был в своём теле. Единственное, что он делал всегда – это лишь видел этот самый поток. И судил о нём. Плохо. Хорошо. Хочу. Не хочу! Жека понял, что он – вовсе не мысли в голове.

Но кто же тогда он?..

Он -- внимание. За которое и борются эти мысли...

И едва он осознал это, как что-то внутри порвалось, что-то хлынуло… И Жека почувствовал, как лучи света любви, гармонии и тишины протекают сквозь Вселенную… и забирают его с собой…

Он открыл глаза и увидел совершенно другой мир! Сходившийся всеми своими основами и столпами на его собственном сознании. В ярко голубом небе плыли могучие белые облака, а листья деревьев внизу своим шелестом уносили куда-то в страну далёкого и беззаботного детства... Жека был счастлив. Он слез с перегородки, совершенно ошарашенный.

-- Не шурши! – сказал он радостно в это самое небо, или этим листьям, или, скорее всего – внутрь самого себя. – Не шурши! НЕ ШУРШИ!!

Жека радостно смеялся. Он чувствовал себя освобождённым.

Так вот же где на самом деле крылись все иллюзии!

Когда запыхавшийся Сега поднялся к Жеке на этаж и забежал в квартиру – тот сидел в позе лотоса и шептал…

-- Не шурши!... Не шурши!...

-- Какого ху… -- Сега не поверил своим глазам…

Глава 35

То, что Жека поначалу принял за «просветление» оказалось просто лишь очередным циклом маниакально-депрессивного психоза в голове патлача. Потому что незадолго до прибытия Сеги – его начало снова накрывать негативом. Однако теперь Жека лучше понимал природу своего ума, поэтому он пытался вернуться в то самое состояние свободы, которое недавно его посетило. Хоть и без успеха, но теперь внутренний зверь кусался не так больно. Он стал менее реален. Жека всё чаще «просыпался» посреди океана страданий, боль ненадолго слабела, потом снова возвращаясь, когда внимание Жеки снова захлёстывали мысли.

Сега пришёл вовремя, потому что Жека оказался совершенно измотан.

-- Какого ху…

-- Давай сюда Пульт! – взмолился Жека.

-- Ты что, сидишь в позе лотоса?...

-- Это единственное, что хоть как-то выручало! Тащи Пульт, мне хреново!

-- Пульт внизу, в машине…

-- Зашибись…

-- А как же деньги и ценности? Ты уже их забрал?

-- Какие, к чёрту, деньги? Мне нужно вернуться в своё тело! А потом уже подумаем, что с этим бедолагой делать!

Они выбежали из квартиры и спустились вниз на лифте. Жека был абсолютно уверен, что они застрянут. Потом, правда, заметил, что мысль эта ничего общего с реальностью не имеет. Это было искажение ума. Мозг больного фильтровал всю жизнь Жеки, отбирал только самое плохое, самое ужасное. Делал счастливые периоды будто бы какими-то далёкими и несущественными. А то и